Оттуда доносился приглушенный мелодичный радостный девичий смех.
– Эй! – окликнул её Антрида. – Ты куда?
Надежда вздрогнула, будто очнувшись, и смех мгновенно стих.
– Осторожней! – предупредила воительница. – Дому около тысячи лет. Даже древняя магия, на которой здесь замешено всё, успела выветриться.
Белые тигры пропали. Остались лишь пучки света, разбрызганные повсюду.
Рука непроизвольно отдернулась, отдаляясь от покореженных временем перил.
– Сандар и Паркэс пытаются отыскать выход, – голосом скучающего, готового раскапризничаться ребенка, проинформировала Инара.
– Чем впустую трепаться, постарайся сжечь этих красавцев, – раздражённо сказал Сурэй. – Чтобы нам не опасаться их воскрешения после заката солнца. Как–то не тянет сразиться с ними ещё разок.
Приблизительно спустя через четверть часа Сандар и Паркэс вернулись.
– Ну? Что там удалось найти? – спросила нетерпеливая Инара.
– Анфилады пустых комнат. Пыль. Ни живых, ни мертвых, – коротко отчитался Паркэс.
При свете дня Надежда получила возможность лучше рассмотреть своих спутников.
Паркэс походил на индейца, какими их в своём воображении когда-то в детстве представляла Надежда. С виду благородный, свободолюбивый, немного дикий. Длинные прямые волосы собраны в низкий хвост на затылке. Чёрные агатовые глазами настороженно и равнодушно взирают на мир из–под тяжелых век. Для завершения образа не хватало, разве, что перьев?
В общем и целом, юноша был хорош собой.
Физиономия Инары-ведьмочки напоминала лисью мордочку: остренький подбородок, остренький взгляд и востренький же, вздернутый носик. Создавалось впечатление чего–то вертлявого, непоседливого и едкого, словно уксусная кислота.
Положа руку на сердце, даже хорошенькой девушку назвать было можно с натяжкой.
Вообще лиса лисе рознь. Есть рыжеволосая красавица с округлым бочком. А есть серая, с клокастой шерстью и запавшим под рёбра от голода животом. Инаре второй потрет, к сожалению, аллегорически подходил больше.
Впрочем, она едва-едва вышла из того возраста, когда большинство девочек выглядят словно гадкие утята. Кроме того, слой грязи и походная одежда мало украшают даже записных красавиц.
Однако факт оставался фактом: худая, словно палка, вся из острых углов и подвижная, будто выдра, Инара в отсутствие нарядов и маленьких женских хитростей выглядела облезлой лисой и ни капельки не краше.
А вот Антрида могла с полным основанием считать себя красавицей.
Черты овального лица, несмотря на то, что мелкими их назвать было сложно, отличались гармоничностью и строгой пропорциональностью. Женщину будто рисовал уверенный карандаш талантливого художника.
Красота воительницы была особенной. Она не отличалась хищной грацией землянок начало XXI столетия. Не поражала взгляд изяществом и сахарной рафинированностью
