ему.
«Ну?», – взгляд Точа красноречивей всяких слов.
– Ладно, назови мне марку пива, которое было в этой бутылке? – с победной иронией в голосе, спросил Точа Тишина.
– Три светлого!! – Делая заказ в одном из суровых баров, одного из не менее сурового микрорайона, Точь очень ловко ответил на поставленный Тишиной вопрос, которому теперь будет не так легко рассчитаться с Точем, у которого запросы о-го-го. А вот если ты их удовлетворишь, то тогда ты и рассчитаешься! Присаживаясь за дальний от бара столик у окна, выходящего на улицу, Точь явно чувствует себя хозяином положения, который, так уж и быть, сделает первый заказ, а уж все последующие лежат под честное слово на Тишине.
– Что ж сказать. Такие злачные места всегда притягивают праведников и скорее всего, и наш, нутром чувствуя, что его здесь ждут, даже не смотря на всю свою спешку и нетерпение, не сможет пройти мимо этого заведения. – Сделал вывод Тишина, разглядывая внутреннюю обстановку этого в сумрачном освещении бара, чей мрачный интерьер, которому добавляли острых ощущений такие же удручённые собой и также всем вокруг, невесёлые, даже не лица, а физиономии, наводил на должные мысли, способствующие желанию побыстрее напиться и забыться.
И хотя не слишком большие размеры придорожного бара, не способствовали одновременному размещению у себя большого количества потерявшихся в этом мире забулдыг, он, тем не менее, успевал пропустить через себя все надежды и чаяния пожелавших их пропустить. Чему как раз очень способствовала находящаяся здесь публика, для которой главное правило по жизни, было не задерживать тару и тем более, свои зенки на их лицах. Что с трудом удавалось сделать малознакомым с этими нравами, случайно заглянувшим сюда посетителям. Которым, конечно же, для расширения их кругозора, тут же или вернее там за углом, прямо у уличного кустарного вида туалета (что поделать, раз некоторым очень тягостно находиться внутри душного ограниченного пространства и им хочется на свежем воздухе найти взаимопонимание с природой), будет всё досконально, не только объяснено, но и дано время на раздумье; в самом наилучшем для него виде, лёжа с вынесенной челюстью в кустах.
– Молчание – золото. – Первое, что придёт на ум человеку, потерявшему возможность развести челюсть и какое либо желание говорить, которое он с помощью своего мычания, попытается скорей всего проверить. А проверяй, не проверяй, а сии достойные ученики задворок жизни, должно знают своё дело и любое правило, для того чтобы оно должно было усвоено, они так мощно вбивают в голову или челюсть, что ты хочешь, не хочешь, а будешь вынужден практически усвоить.
– Дзен! – звучно под дых отдался в голове звук ботинка со стальными набойками, вернувшегося на зов ученика, одного из наиболее усердных учителей. После чего, не слишком усидчивый ученик, задохнувшись в своём пренебрежении к усердию, пытаясь вдохнуть в себя хоть чего-нибудь, сгибается в четверть.
– Ты, как я вижу, в своём самосознании не далеко ушёл от своих сородичей. И делаешь ту же самую распространённую
