на Лилю. Все это время он о чем-то размышлял, а не изображал безразличие.
– Не буду брать задания, не посоветовавшись. Мир?
Охотник безуспешно пытался скрыть улыбку.
– Какой же ты еще ребенок! Тебе бы на качельках качаться, мультики смотреть…
Несмотря на слова, Серебров все же сцепил свой мизинец с пальцем девушки. Не будь они в машине, Борис почувствовал бы себя крайне неловко. Лиля же просияла.
– Только без стишка про обезьянку, хорошо?
– Я все равно его не помню, – соврала Лиля, улыбнулась и, как положено, встряхнула мизинцы трижды. После нехитрого ритуала обоим на удивление стало легче.
Из колонок зазвучали едва различимые аккорды «Восьмиклассницы» Цоя.
Лиля внезапно ощутила, как на щеках появляется еле заметный румянец. В тот же миг Борис поспешно убрал руку и отодвинулся, сосредоточившись на дороге. Лиля также убрала руку и отвернулась. Повисла странная тишина, совсем не такая, как прежде. Неловкая. Желая как можно скорее начать новую тему, девушка спросила первое, что пришло на ум:
– Долго еще?
– Минут пятнадцать, если повезет.
Борис сделал радио чуть громче и переключил песню.
Напарники добрались до места в сумерках. Машина остановилась возле последнего подъезда длинной кирпичной девятиэтажки, к которой вплотную построили парикмахерскую. Заведение, судя по выцветшим надписям, уже много лет не работало, даже решетки на окнах заржавели. Крыша пристройки доходила аккурат до балкона второго этажа, где жили либо смелые, либо беспечные люди: никаких решеток, замков. Кто угодно мог туда залезть. Лиля первая выскочила из машины.
– Да уж, Элли, ты больше не в Канзасе, – пробормотала девушка, оглядываясь. Как странно: тихий, утопающий в зелени двор в центре мегаполиса! Дикие заросли кустов и деревьев, которые никогда не стригли. Панельная хрущевка напротив, звон трамвая с улицы. Дежавю накрыло Лилю. Здесь как дома. По спине пробежали мурашки, тишина двора пугала. Спальные районы вечерами заполнялись спешащими домой людьми, конечно, погода не для прогулок, но в соседних дворах чувствовалось оживление, а здесь лишь ржавые качели скрежетали от сильных порывов ветра. Фонари зажглись тусклым светом, моргая слепыми лампочками. Кроны тополей чернели на фоне серого неба, а ветви жалобно поскрипывали от веса листвы, готовые в любой момент переломиться. Да, охотники приехали куда надо. Отчаяние и безнадежность – верные спутники запущенной аддикции.
Борис одарил слишком шуструю напарницу хмурым взглядом, собрал документы и, выйдя из машины, всучил Цветковой. Лиля виновато потупилась и убрала бумаги во внутренний карман куртки.
Охотник быстро огляделся и скептично проговорил:
– Красота какая.
– Прям съемочная площадка для сериалов НТВ, – попыталась пошутить Лиля, но Борис уже перешел в «рабочий режим»:
– Я
