что находится в руках господина с Оксфордским акцентом и вполне могли принять находящийся в его руках предмет за телефон, – то вот насчёт господина Гноза нельзя было не побеспокоиться. Ведь он прекрасно видит, во что якобы звонит господин с Оксфордским акцентом. – В шайбу! – И тут не тронуться умом, надо иметь сильнейшие для этого подпорки. И они у Гноза как не странно были. И он, вспомнив насколько чудна и невероятна жизнь этой богоизбранной прослойки людей, которые только так необычно и должны себя вести, собирается со своей растерянностью и в ожидании команды от своего сюзерена смотрит на него.
И Гнозу не пришлось долго ждать, и как только господин с Оксфордским акцентом дождался ответа того, кому он звонил, то и ему представилась возможность, быть полезным господину с Оксфордским акцентом. – Добрый вечер. Нет, вы меня не знаете, но зато я вас отлично знаю. Откуда? Ваш супруг сейчас вам всё об этом расскажет, – Таким образом представившись и, переговорив по шайбе только с виду, но после такой феноменальной актёрской игры господина с Оксфордским акцентом, Гноз уже и не знает, что правда – в его руках телефон, замаскированный под шайбу, а что нет – в его руках просто шайба, господин с Оксфордским акцентом протягивает шайбу Гнозу, и под внимательными взглядами незваных гостей требовательно на него смотрит.
Гноз же находясь в новой степени растерянности, впал в непонимание, что от него сейчас требуется, бестолковым взглядом смотрит на господина с Оксфордским акцентом и не торопится включаться в игру, приняв шайбу. Отчего господин с Оксфордским акцентом до скрежета зубов закипает и с зубовным проворотом, сквозь всё те же зубы угрожающе говорит. – А ну, сука, бери шайбу и отвечай на звонок. – Что, видимо, привело в чувство Гноза и он, протягивая руку к шайбе, спрашивает господина с Оксфордским акцентом: Кто звонит?
– Твоя супруга. – Уже мягко сказал господин с Оксфордским акцентом и добавил. – И только давай без фальши. Сам знаешь, что неубедительная игра только увеличивает подозрения.
– Я понял. – Тихо сказал Гноз, бросив взгляд на наблюдателей. После чего Гноз включает всё своё актёрское мастерство, которое годами им оттачивалось на сцене театра под названием семья, где единственным зрителем была его супруга Люся, – а тут уж только попробуй обмануть зрительские ожидания, мигом лишат права голоса до своего исправления, – и выразительно изобразив на своём лице полную покорность и послушание, тихими голосом отвечает в шайбу, а для господ Паранойотова и Поспешного, в телефон. – Это я дорогая.
Что же сказала ему в ответ его дорогая, то об этом никто никогда не узнает, но по испуганному и потерянному виду господина Гноза можно догадаться, что разговор шёл на повышенных тонах и был уж очень не простым для господина Гноза.
– Надо же, надумал о себе напомнить! – с такой прямо ехидцей, что сразу же
