быть участником диалога, в его глазах появлялся отстраненно холодный блеск. Факты и доводы, приводимые мною, отскакивали, не доходя до глубин сознания собеседника. Возможно, сказывался возраст этих людей. В старости мозг фрагментирован, пытаясь не потерять нить повествования, он цепляется за отдельные слова и понятия, звучащие знакомо. Но такой мозг более не способен воспринимать многогранную единую картину мира. Поэтому в головах таких людей грани между возможным и невозможным размыты. Сито логики зияет большими дырами: все возможно… Не раз видя подобную удручающую картину, я убеждался в том, что железобетонную стену веры фактами и логикой не пробьешь!
Часто можно услышать, мол, наука отнекивается от неудобных явлений. Наука не обязана иметь готовые ответы на все вопросы. Она не берется интерпретировать слухи и так называемые сомнительной достоверности факты. На мой взгляд, самое главное в науке то, что она как метод познания, позволяет отделить класс возможных явлений от невозможных. Поступательное движение науки дает надежду на то, что явления, сегодня необъяснимые, со временем найдут свое логическое объяснение.
Как ученый, я вижу единственный способ воспрепятствовать разлившемуся мракобесию – просвещением. Оно должно быть направлено на тех, чье сознание еще сохраняет хотя бы очаги логического мышления, и у кого семена знаний имеют шансы дать всходы. Полагаю, что костяк моих читателей – это любознательные люди, прежде всего те, кто получил математическое или техническое образование и внутренне противится мракобесию.
Мои прежние попытки написать популярную книгу о том, как наш организм обеспечивает свое здоровье и откуда берутся неинфекционные заболевания, оказались сложными для неспециалиста. На этот раз мне показалось, что, откликнувшись на просьбу друга, возможно, смогу решить и свою задачу. Поэтому и задумался…
Разговаривая по скайпу, друг сообщил, что скоро берет отпуск на две недели, приедет и встретимся вживую, побеседуем. Я обрадовался и пообещал к его приезду дать однозначный ответ.
С этого момента я находился в раздумьях…
С одной стороны, мне хотелось помочь другу. С другой – сомневался, смогу ли ему так объяснить свои воззрения на жизнь, чтобы они стали его мировоззрением. Ведь только в этом случае он смог бы передать эти воззрения третьему лицу. Дело усугублялось еще и тем, что многие детали функционирования организма мне самому пока неизвестны. Я лишь интуитивно дошел до некоторых крупноблочных логических обобщений. Хотя новые эмпирические данные, которые я черпаю из различных научных публикаций, подкрепляют мою уверенность в правоте своей теории, ее опытное доказательство потребует долгого времени и новых экспериментальных технологий.
Тем не менее, я решился взяться за дело и вскоре сообщил другу об этом. При этом у меня было условие.
Я попросил, чтобы он подготовился выслушать меня в течение недели, а может быть чуть более. Я также попросил,
