еще кое-что, – говорит Скотт. Пытается выдержать мой взгляд, но не может, и его глаза постепенно опускаются на стоящую перед ним пустую бутылку. – Тесса, мне так жаль, – продолжает он, по-прежнему глядя вниз. – Элли беременна.
Я откидываюсь на спинку сиденья так резко, как будто меня ударили ножом.
– Извини, – повторяет он, теперь уже глядя на меня. – Мне так жаль… Очень, очень жаль. Мы совсем это не планировали.
«Ты-то, может, и не планировал», – проносится у меня в голове ядовитая мысль. И он мне все это рассказывает! Нас разделяют всего два фута, но у меня такое чувство, будто с каждой секундой он удаляется от меня все дальше и дальше. Тот мужчина, которого я когда-то знала…
– Все нормально, Тесс?
– Нет, – говорю я. – Нет, Скотт. Ничего со мной не нормально, ты что, блин, не видишь?
У него повисает челюсть.
Лицо Скотта, когда-то такое знакомое, теперь совершенно чужое. Его крупный рот, сильный нос, светлые карие глаза, всегда такие добрые прежде. В которых я читала только желание и любовь. Теперь все это он дарит другой женщине. А я вызываю у него лишь… что? Жалость? Обиду? Гнев? Я – помеха, болтающийся конец из прошлого, который необходимо подвязать. Я вижу это по его глазам – до чего ему не терпится уйти отсюда. Поставить наконец точку. Сказать последнее слово. И уйти. С чувством выполненного долга.
Мы – то есть Скотт и я – пробовали завести еще одного ребенка. Он этого хотел, а мне это казалось предательством. Попыткой стереть из памяти наших умерших детей. Заменить их другими. Муж говорил тогда, что это поможет нам обоим исцелиться, направить свою любовь в новое русло. Рождение нового ребенка создаст новые воспоминания, которые исцелят прежние раны. Но по разным причинам этого так и не случилось, а потом и сам Скотт ушел из дома, и некому стало настаивать.
Не могу дышать. Не могу больше сидеть в этом баре, таком людном и жизнерадостном. Громкий смех и улыбающиеся лица повсюду. И самое ужасное, воздух вокруг меня пронизан неумолимой жалостью Скотта. Встаю на ноги и кручу головой по сторонам в поисках выхода: я вдруг забыла, где здесь дверь, вообще потеряла ориентацию в пространстве. У Скотта будет другой ребенок. Он полюбил другую женщину. Он меня бросает.
Теперь я понимаю, что ни на что больше не гожусь. Подумать только, решила, что если подстричься помоднее да напялить юбчонку посексуальнее, то и дело в шляпе – курам на смех! На самом же деле я старая развалина. Никому не нужная, ни на что не годная. И это не жалость к самой себе, это – реальность. Правда. Так разве ж могу я его винить? Громко всхлипываю, поворачиваюсь и бросаюсь бежать.
– Тесса, подожди! Нам надо поговорить!
Но я не могу даже оставаться рядом со Скоттом, мне надо выбраться отсюда наружу. На бегу хватаюсь за ворот свитера и оттягиваю его. Как в нем душно! И жарко. Все тело зудит. Я представляю его с той женщиной, из телефона. Не знаю, как она выглядит, но наверняка красивая. Элли. Я уже ее ненавижу. За ту жизнь, которая будет у нее. И которая должна
