об этом кричали все газеты. А когда я узнала, кем был муж Мертл, то стала читать эти статьи. Я же любопытная.
– Любопытство сгубило кошку.
Эта пословица, которую Эдвард узнал не от Буча, положила конец нежелательному разговору.
– Ладно, спасибо за обед, – сказала Таня через несколько минут. – Было очень вкусно.
– Давай завтра повторим.
Для нее это прозвучало как музыка.
– Почему нет? В этот раз заплачу я.
Она может себе это позволить – у нее есть первые издания Агаты Кристи. Эдвард снова налижется и обязательно разговорится.
Отрадно было узнать, что упоминание о нью-йоркском ограблении не заставило Эдварда замкнуться в себе. Теперь он изображал заботливого джентльмена:
– Слышь, давай я еще каталожный шкаф почищу.
– Он же закрыт, – возразила Таня.
– Все равно кофе мог туда протечь. Я полукаю, ладно?
– Господи, чем же он занимается, а? – сказал в конце недели Джордж. – Сегодня в обед я видел его выходящим из «Джиммиса». Это уже регулярные свидания.
– Ублажает ее, надо думать, – ответила Мертл. – Мы сами его на это подбили, не помнишь, что ли?
– Потому что нам понадобилась кредитка с подписью Роберта. В каталожном шкафу Эдвард нашел старую квитанционную книжку с кучей подписей, но это было три дня назад. Он свою задачу выполнил, книжка у меня. Ему не нужно каждый день обедать с Таней.
– Старый дурак, – вздохнула Мертл. – Нет у него шансов. Крутой прикид заставляет мужчину мнить о себе невесть что. Но когда мужчина голый, сам Господь ему не поможет.
– Это из Буча?
– Нет, из меня.
– Ох, не нравится мне все это, Мертл. – Джордж, когда нервничал, хватался за свой конский хвост и натягивал его поперек горла. – А ну как он проболтается?
– Насчет нашей затеи?
– Нет, насчет инкассаторского фургона.
– Ей это неинтересно. У нее из-за магазина голова пухнет, а скоро навалятся новые заботы. Как продвигается наш проект?
– Я свою часть выполнил. – Джордж полез в карман. – Твой черед.
– Отлично, – кивнула Мертл. – Завтра отнесу подарочек для нашей прелестницы, пока Эдвард будет оттачивать на ней свое обаяние в «Джиммисе».
– Знаешь, я вот все думаю… – сказала Таня за очередным обедом.
– Ну? – У Эдварда, уже опустошившего бутылку шабли и взявшегося за бурбон, глаза были мутными, как будто созрели для операции по удалению катаракты.
– О Роберте, – продолжила она, – и о том, что вас троих с ним связывало. Он когда-нибудь бывал в Нью-Йорке?
– А то! – Эдвард даже ладонью по столу хлопнул. – Но это давние дела, мы все были куда моложе.
– В банде Буча Рафферти?
– Я что, базланул, что он был в банде? – Речь Эдварда уже стала невнятной. – Не был, но все мы его знали. Он юмал барменом на Бауэри, расслаблялись мы в том шалмане.
– Надежный
