скачки, кокпар, – сказал я, – давайте съездим. В «Самал» я не поеду, мне на работу, в редакцию. Да и потом мы с Санатом отстали от вас. Езжайте сами.
Даша облокотилась на стол.
– Ну поехали, Дастан, Санат! Да будьте вы людьми, наконец. Вы хорошо подумали? – спросила она и выпрямилась, – Мы едем, Дастан?
– Я не могу. Поезжайте сами…
Даша встала, Семен открыл перед ней двери.
– Мы поехали, я не прощаюсь, – сказала она.
Я вышел проводить их. На лестнице Даша обернулась, и я поцеловал ее. Она смахнула челку со лба и томно протянула:
– Какие телячьи нежности, боже мой…Сема, лови такси!
Машина остановилась у края тротуара. Семен открыл дверцу и усадил Дашу. Я поднялся к себе, убрал со стола бутылку со стаканами, надел пиджак.
– Вот она такая Даша, – сказал я, – это моя судьба.
Санат стоял у стола и молчал.
– Встретишь другую, мало ли на этом свете таких, как она, – сказал он.
– Таких, как Даша, поверь мне, нет на всем белом свете.
– Где вы познакомились, в университете? – спросил он.
– Нет, в госпитале, я туда попал после ранения. С этого все и началось. Даша работала операционной сестрой. Потом я разыскал ее в Алма-Ате, где она училась в медицинском. И снова пошло-поехало. В феврале мы съездили к моим родителям. Мы женимся. Свадьба в декабре.
– Почему декабрь? – спросил Санат, – Если уж на то пошло, то лучше августа нет месяца.
Я обнял Саната за плечи.
– Это не обсуждается, – сказал я, закуривая, – У моего отца умер брат, ты понимаешь. Ну, что, поехали?
– До свадьбы надо еще дожить, – сказал Санат, – Я возьму зонтик на всякий случай.
– Да, это правильно, – сказал я и запер дверь на ключ.
Мы спустились вниз, и я остановил такси.
IV
В госпитале мы делили одну палату с Маратом Балжановым, механиком танкового батальона. Когда я вернулся из перевязочной, он сидел на кровати разложив перед собой как карты письма и фотографии. Костыли были прислонены к тумбочке.
– Что, перевязали? А теперь пошли, пройдемся, я приготовил для тебя сюрприз, – сказал он, взяв костыли, – познакомлю с девушками из хирургии.
– Ну, хорошо, – сказал я и посмотрел в зеркало, которое висело на двери. – Ты бы сделал мне сюрприз, если бы объявил, что завтра нас отправляют домой.
– Ну что? Болит рана?
– Что-то зудит, – ответил я, – не пойму.
– Значит затягивается, – сказал Марат, – ну давай, лентяй двигайся. Девушка с каштановыми волосами и синими глазами – моя, сразу говорю!
– Да все твои: и брюнетки, и блондинки. Мне все равно.
По усыпанной гравием дорожке, мы доплелись до хирургического отделения. Потом свернули за угол и сели на скамейку. Марат прислонил костыли. Мы закурили. Было нестерпимо жарко. Яркий диск солнца стоял прямо над нашими головами.
– Даже
