боль, будто стальной ветер, который отдавался в каждой клетке ее тела, будто гром. Что-то не так. Боже, умоляю, защити ее, защити нас. Но ее молитвы были тщетны.
Тяжелее всего было бросить первую горсть земли. Как такое возможно? Алиша похоронила многих. Некоторых она знала, некоторых – нет. Любила лишь одного, мальчишку Сапога. Такой веселый, такой живой. Раз – и его нет. Она дала земле просыпаться сквозь пальцы. Крупинки застучали по ткани, будто первые капли дождя по листьям. Капля за каплей ее дочь исчезала. Прощай, подумала она, прощай, моя милая, моя единственная.
Она вернулась к тенту. Ее душа разлетелась на миллион осколков, будто разбитое вдребезги стекло. Кости казались ей налитыми свинцом. Ей нужна вода, нужна еда, запасы кончились. Но охотиться она была не в состоянии, а дойти до ручья, пять минут под горку, – все равно что пройти много миль. Потребности тела. Имеют ли они хоть какое-то значение теперь? Ничто уже не имеет значения. Она легла на спальник, закрыла глаза и быстро уснула.
Ей приснилась река. Широкая темная река и дрожащий свет луны над ней. По поверхности реки протянулась золотистая дорожка. Алиша не знала, что ждет ее впереди, лишь знала, что ей надо пересечь эту реку. Осторожно шагнула на светящуюся поверхность воды. Ощущение было двойственным. Одна ее половина была восхищена этим чудесным способом передвижения, другая же – совсем нет. Луна коснулась противоположного берега, и она поняла, что ее обманывают. Сверкающая дорога начала исчезать. Она побежала со всех ног, пытаясь добежать до другого берега прежде, чем река поглотит ее. Но расстояние было слишком велико. С каждым шагом горизонт удалялся от нее. Вода плескалась по щиколотку, потом по колено, потом по пояс. У нее уже не было сил преодолеть ее сопротивление. Иди ко мне, Алиша. Иди ко мне, иди ко мне, иди ко мне. Она начала тонуть. Река поглощала ее, и она погрузилась во тьму…
Она проснулась. Вокруг все было залито неярким оранжевым светом, день почти миновал. Алиша неподвижно лежала, собираясь с мыслями. К этим кошмарам она уже привыкла, менялись детали, но не само ощущение – тщетность и страх. Однако на этот раз все было несколько иначе. Будто одно из ощущений сна стало реальностью. У нее была мокрая рубашка. Опустив взгляд, Алиша увидела расползающиеся пятна. У нее в груди появилось молоко.
Решение остаться не было сознательным, у нее просто не хватало силы воли двигаться. Силы возвращались. Понемногу, шаг за шагом, а потом вдруг вернулись, будто долгожданный гость, сразу. Она соорудила шалаш из валежника и лозы, накинув поверх брезент. Лес кишел живностью – белки, кролики, перепелки, голуби, олени. Некоторые были слишком проворны, чтобы она смогла поймать их, но не все. Она ставила ловушки и собирала добычу или охотилась с арбалетом. Один выстрел наповал, а потом обед, сырьем, горячий. Вечером каждого дня, когда заходило солнце, она мылась в ручье. В чистой и очень холодной воде. Во время одного из таких выходов она увидела медведей. Шорох в десятке метров выше по течению,
