бормоча. Его лицо было белым от пыли, комбинезон – черным от засохшей крови, но не его собственной. Все молча садились в кузов машины, даже не спрашивая, куда они едут.
– Самые везучие люди на планете, а они даже не понимают этого, – сказал Майкл.
Грир смотрел на проносящиеся мимо них холмы. Сухой кустарник сменился прибрежной растительностью, более густой. Последние двадцать четыре часа было столько дел, что он забыл о боли, но теперь, в тишине и роящихся в его голове мыслях, она вернулась с новой силой. Постоянная тошнота, несильная, скручивала живот, слюна стала густой и с медным привкусом, мочевой пузырь распирало. Когда они остановились, чтобы подобрать женщину, Грир отошел в сторону в надежде отлить, но смог выдавить из себя лишь жалкую струйку алого цвета.
К югу от Розенберга они свернули на восток, к судоходному каналу. Позади машины взлетали брызги грязной воды, каждый прыжок машины на разбитой дороге отдавался внутри него болью. Гриру очень хотелось пить, чтобы хотя бы избавиться от мерзкого вкуса во рту, но когда Майкл достал из-под сиденья фляжку, сделал хороший глоток и предложил ему, все это время смотревшему в лобовое стекло, Грир отмахнулся. Майкл искоса глянул на него. Ты уверен? И, видимо, что-то понял. Или заподозрил. Но Грир ничего не ответил. Майкл пожал плечами, зажал флягу между колен и закрыл крышку одной рукой.
Воздух внутри машины стал другим, а затем изменилось и небо. Они приближались к каналу.
– Какого хрена, я только что отсюда, – сказала женщина.
Еще пять миль, и показался въезд на док. Пластырь и его люди стояли в узком месте. Поперек прохода была натянута режущая проволока. Машина остановилась, и Пластырь подошел к окну Майкла.
– Не ждал тебя так скоро.
– Что Лора говорит?
– Ничего хорошего. По крайней мере, их здесь еще не было.
Он глянул в кузов.
– Друзей привез, как я погляжу.
– Где она?
– На корабле, небось. Рэнд говорит, она там уже всех до белой горячки довела.
Майкл повернулся к пассажирам.
– Вы трое, выходите, – сказал он солдатам.
Они неверяще поглядели на него.
– И что ты от нас хочешь? – спросил старший по званию, капрал, с пустыми, как у коровы, глазами и пухлым лицом пятнадцатилетнего подростка.
– Не знаю, – сухо сказал Майкл. – Служили? Стрелять доводилось?
– Сказал же, патронов нет.
– Пластырь?
Тот кивнул.
– Все улажу.
– Это Пластырь, – сказал Майкл солдатам. – Ваш новый командир.
Солдаты непонимающе переглянулись.
– Вы, ребята, типа, преступники? – спросил один из них.
– Тебе сейчас не наплевать, честно?
– Давайте уже, – сказал Пластырь. – Будьте хорошими парнями и слушайте, что он вам сказал.
Солдаты вопросительно переглянулись и вылезли из кузова. Как только
