странно.
– Она так говорит? Да, другого я от нее и не ожидал.
– Да, – ответила Поллианна. – Но я думаю совсем по-другому. Я не считаю, что нужно учиться жить. Я, во всяком случае, этого не делаю.
Доктор глубоко вздохнул.
– Но, в конце концов, моя девочка, боюсь, некоторым из нас… приходится, – заметил он и замолчал.
Поллианна, украдкой бросив взгляд на его лицо, ощутила неясную жалость. Доктор казался таким печальным. И она с беспокойством подумала, как было бы хорошо, если бы она могла сделать что-нибудь для него. Вероятно, это и побудило ее робко заметить:
– Доктор Чилтон, я думаю, что работа врача – самая радостная на свете.
Доктор удивленно обернулся:
– Самая радостная? Когда я всегда и везде встречаю так много страданий?
Она кивнула.
– Я знаю, но ведь вы помогаете… разве нет? И конечно, вы этому рады! И поэтому вы счастливее нас всех, всегда.
Глаза доктора неожиданно наполнились горячими слезами. Жизнь его была очень одинокой. У него не было ни жены, ни дома, всего лишь две комнаты, которые он снимал в пансионе и которые служили ему одновременно и кабинетом. Его профессия была ему очень дорога. И теперь, когда он глядел в сияющие глаза Поллианны, у него было такое чувство, словно чья-то любящая рука неожиданно легла на его голову в благословляющем жесте. Он знал теперь, что никогда больше ни трудная дневная работа, ни утомительные ночные бдения не будут лишены для него этого вновь обретенного энтузиазма.
– Благослови тебя Бог, девочка, – сказал он срывающимся от волнения голосом, а затем с живой улыбкой, которую так хорошо знали и любили его пациенты, добавил: – Вероятно, и доктор так же, как и его больные, нуждается в глотке этого укрепляющего лекарства!
Слова его озадачили Поллианну, она погрузилась в задумчивость, из которой ее вывел бурундучок, перебежавший дорогу перед двуколкой.
Доктор высадил Поллианну у дверей ее дома, улыбнулся Ненси, которая выскочила на крыльцо, и быстро уехал.
– Я чудесно прокатилась с доктором, – объявила Поллианна, вбегая на ступени. – Он такой милый, Ненси.
– Да ну?
– Да. И я сказала ему, что его работа самая радостная на свете.
– Да что ты говоришь! Ходить к больным или, что еще хуже, к тем, которые не больны, но считают себя больными? – На лице Ненси изобразилось глубочайшее сомнение.
Поллианна радостно засмеялась:
– Вот-вот, это почти то же самое, что и он мне сказал. Но даже и здесь есть способ радоваться! Угадай!
Ненси сдвинула брови, размышляя. Ненси была понятливой и потому могла, как она считала, с успехом играть в игру. Она с удовольствием искала ответы на «задачки», как она называла вопросы Поллианны.
– О, нашла! – засмеялась она. – Противоположное тому, что ты говорила миссис Сноу.
– Противоположное? – повторила Поллианна, явно озадаченная.
– Да. Ты ей
