в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже… А если у человека являлась добрая мысль, она отражалась в зеркале такой ужимкой, что тролль так и покатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке. Ученики тролля – а у него была своя школа – рассказывали всем, что сотворили чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть мир и людей в их истинном свете. Они бегали повсюду с зеркалом, и скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде» (Г. Х. Андерсен «Снежная королева»).
107
Путь этот пока не является в психологии частым. Как справедливо заметил В. Е. Кемеров, обычно «психология шла не по пути „реконструкции“ психики на основе истолкования личностного бытия, а, наоборот, по пути „реконструкции“ бытия личности на основе описания ее психики» (Психологический журнал. 1982. Т. 3. № 3. С. 127).
108
«…Одним из крупнейших современников И. П. Павлова, А. А. Ухтомским, была выдвинута мысль о существовании особых физиологических, или функциональных органов нервной системы… Это органы, которые функционируют так же, как и обычные морфологически постоянные органы; однако они отличаются от последних тем, что представляют собой новообразования, возникающие в процессе индивидуального (онтогенетического) развития. Они-то и представляют собой материальный субстрат тех специфических способностей и функций, которые формируются в ходе овладения человеком миром созданных человечеством предметов и явлений – творениями культуры… Теперь мы можем более ясно представить себе и то, в чем именно выразилось очеловечивание человеческого мозга… Оно выразилось в том, что кора человеческого мозга с ее 15 миллиардами нервных клеток стала в гораздо большей степени, чем у высших животных, органом, способным формировать функциональные органы» (Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1965. С. 408).
109
Ухтомский А. А. Учение о доминанте // Ухтомский А. А. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М., 1950. С. 279.
110
«Убеждение в том, что вещи существуют не сами по себе, а обладают еще каким-то важным и существенным для человека „смыслом“, растет из особого положения человека в мире, – пишет В. М. Межуев. – В своем стремлении постичь смысл вещи, раскрыть его средствами мифологического, религиозного, художественного или философского сознания люди исходят не из своей чисто природной потребности в ней, а из своей общественной, „родовой“ потребности, определяемой существованием того общественного целого, к которому они принадлежат. Они как бы смотрят на вещь глазами этого целого, пытаясь увидеть в ней то, что имеет значение для их жизни в границах данного целого. Будучи сам „родовым“ существом, человек и в вещах ищет то, что составляет их общий „вид“, „эйдос“, „идею“, что образует их „родовую“ сущность» (Вопросы философии. 1982. № 10. С. 46).
111
«Поуровневый» подход имеет весьма давнюю историю. Деление на «душу» и «тело», которому тысячи лет, можно рассматривать как первую попытку такого рода. Не менее почтенный
