барина был для него всем. Слыша его, Яшка буквально воспарял над полом, и на крыльях любви влетал в барскую опочивальню. Там он подносил барину тапки, и, если настроение у господина было хорошее, испрашивал высочайшего дозволения облобызать ступни кормильца. Затем помогал барину одеться, притом не вставая с колен, и так же, на коленях, полз за ним в туалетную комнату, где помогал барину во всех процедурах: подавал ли мыло, регулировал ли температуру воды при помощи смесителя, вылизывал ли барский зад после хождения по большому.
Затем шел завтрак: барин и его фаворитка Акулина, числившаяся в доме горничной, но работающая несколько по иному профилю, садились за накрытый стол и трапезничали, а Яшка стоял подле барина на коленях и равнодушно взирал на аппетитные блюда. Равнодушно смотреть на то, как другие за обе щеки наворачивают черную икру, колбаску, сыр, хлебают кофе, будучи при этом зверски голодным, считалось высшим лакейским пилотажем. Лакей, который будет жадно глазеть на господские яства и постоянно сглатывать голодную слюну может расстроить барина, испортить ему аппетит. Такие лакеи на своих должностях долго не задерживались. Но Яшка, как уже говорилось, был лакеем талантливым, если не сказать – от бога. Как бы голоден он ни был, что бы барин ни ел при нем – ни один мускул никогда не дрогнул на Яшкином лице. Глядя на него, могло сложиться впечатление, что все эти перепела, куропатки, сочные свиные ребрышки и прочие господские яства ему даже противны, и что он смотрит на них единственно из уважения к барину, а так бы вовсе плюнул и отвернулся.
Зато и награда за эту невозмутимость была велика. Когда барин, насытившись, брал со стола, скажем, недоеденное яичко, или обглоданный кукурузный початок, или куриную кость, и бросал эти дары Яшке, тот ликовал. О, нет, он отнюдь не набрасывался на подачку, как голодный пес, не пихал добычу в рот, не брызгал по сторонам голодной слюной. Яшка был холоп от бога, и никогда не забывал о правилах этикета. Он медленно, с достоинством, поднимал с пола банановую кожуру, складывал ее красиво, и неторопливо поедал, откусывая маленькие кусочки. Всякий раз, когда у барина бывали гости, они приходили в изумление, видя столь благовоспитанного холопа. Один сосед помещика Орлова, знаменитый мыслитель граф Пустой, наблюдая за Яшкой, даже высказал мысль, что крепостным тоже не чуждо некоторое благородство.
В отличие от остальных холопов, не входящих в состав дворни, Яшка имел ряд привилегий. Он носил не рваные обноски, а вполне приличный костюм из добротной мешковины. Яшка был освобожден от воинской службы, в то время как над остальными холопами мужского пола постоянно висела опасность попасть в рекруты, то есть угодить в солдаты. Срок службы в царской армии, как выяснил Гриша, составлял двадцать пять лет. Учитывая среднюю продолжительность жизни крепостного, следовало считать этот срок посмертным.
О том, что делается в армии этой ветви пространственно-временного континуума, Гриша узнал от Еремы. Ерема по меркам холопов считался глубоким стариком
