– это все или ничего, и я спала только с одним мужчиной, Джеком. Пребываю в ужасе и радостном возбуждении одновременно. Всегда боюсь потерять контроль над сексуальными побуждениями моего тела и стараюсь держать его «под крышкой». Весь этот безумный конфликт – результат того, как проходило мое взросление, правда, пока я об этом не подозреваю. Оказывается, Жан-Мари – мужская модель и член французской олимпийской сборной по гребле. Неудивительно, что он такой импозантный. Нас приглашают в столовую, отвлекая от нашего вожделения. Можно облегченно перевести дух.
Хозяйка стоит за одним из многочисленных длинных столов, выстроившихся в столовой, и, ударяя деревянной ложкой по медной сковороде, кричит: «Bienvenue! Bon appétit!» («Добро пожаловать! Приятного аппетита!»). В центре каждого стола поставлены огромные миски со спагетти под красным соусом – просто и в то же время гламурно. Я сижу между Скарлетт и молодым французским парнем невинного вида по имени Анри. Мы неуклюже болтаем, преодолевая языковой барьер.
После обеда все перемешиваются, когда старомодная музыка сменяется французской эстрадой. Слышу разговоры о том, чтобы отправиться в клуб. Скарлетт присоединяется к другой группе, а я ухожу с Анри. Немного опьяневшая от вина, улыбаюсь ему и говорю: «Я пойду с тобой, только если смогу вести твою машину».
– Oui, bien sûr! (Да, конечно!), – говорит он с энтузиазмом. – Allons-y! (Поехали!)
У Анри крошечный красный Renault Le Car с механической коробкой передач, но ручка передачи находится не на полу, а выходит из приборной панели. Понятия не имею, как ей управлять. Мои инстинкты берут верх, и я разбираюсь на ходу, проезжая по кольцевой развязке у Триумфальной арки и вниз по Елисейским полям.
«À droite! À droite!» – кричит Анри, указывая направо, и «À gauche! À gauche!» – указывая налево. Мысленно делаю пометку, чтобы добавить их в свою коллекцию французских слов. Даже не догадываюсь, где припарковала машину.
Европейские дискотеки полностью отличаются от американских ночных клубов. Маленькие круглые столы для коктейлей установлены низко над полом, в окружении пурпурных бархатных пуфов, на которых сидят. Вместо рока или «новой волны» на танцполе вспыхивают электронные импульсы и цветные огни. Моя группа – VIP со своими шкафчиками для выпивки за стойкой бара. Бутылки ликера приносят с ведерками льда и миксерами. Девушки танцуют с девушками, некоторых из них я узнаю по фотографиям во французских журналах и чувствую уколы зависти. Помню одну из них, со светлыми волосами до пояса, – и тут я, с каштановыми волосами до плеч. Как бы то ни было, присоединяюсь и танцую часы напролет, пока не вспоминаю про раннюю деловую встречу.
– Скарлетт, я пойду домой! – кричу я и машу рукой, пытаясь привлечь ее внимание.
Анри вскакивает. «Chérie (Дорогая), я отвезу тебя!» Испытываю облегчение от того, что мне не придется выяснять, как добраться домой. На внешней стороне стекла образовался лед, а обогреватель автомобиля затуманивает ветровое стекло, но приятно согревает мои ноги. Я сбрасываю туфли, расслабляюсь и любуюсь
