его убил или нет? – твердым голосом спросил я.
– Его убил троллейбус задолго до вас, Рыцарь-Пилот, так что не извольте беспокоиться. Кац, мерзавец, где ты? Опять подслушиваешь?
Кац выглянул из-за портьеры:
– А вы стрелять не будете?
– Мы же не будем стрелять? – вопросительно посмотрел на меня Ян Дронович.
Я сгреб Каца в охапку и прижал к себе:
– Как я рад, что ты жив, прости меня.
– Ничего, ничего, – сдавленно ответил Кац, – работа у меня такая.
– Хорошо, теперь, когда все вроде бы счастливы, Кац, пошел вон, обсудим, что же все-таки произошло.
– Сначала я хочу разобраться, было все это на самом деле или нет, – решительно начал я.
– Вот оно как, – глаза Яна стали сине-зеленоватыми. – Ну а вы сами как думаете? Вы овладели китайским языком?
– Да, я могу читать и говорить.
– Угу, – Ян отхлебнул свой чай. – Вы умеете пилотировать шаттл, знаете устройство орбитальной станции, владеете азами астронавтики и астрономии.
Я кивнул в знак согласия.
– Ну и откуда, позвольте мне спросить вас, вы всего этого набрались? – Ян наклонился ко мне в своем кресле.
– Я не знаю, у меня было абсолютно реальное ощущение космоса, и если бы не эта ваша шутка с лифтом…
– …Вы обязательно героически спасли бы китайского пилота, – Ян откинулся в кресле с очень довольным видом, вероятно, ему ужасно нравилась эта его собственная затея с родами на орбите. – Я прямо вижу, как вы принимаете роды в невесомости, счастливая мать, здоровый малыш… Кстати, вы теперь можете работать высококлассным гинекологом на досуге, а в свободное время, если потребуется, пристыковывать какой-нибудь летательный аппарат на орбите.
Ян явно издевался надо мной, но, почувствовав мой гнев, сменил тон:
– Ладно, не сердитесь, эти навыки вам, конечно, вряд ли пригодятся, но согласитесь, опыт был весьма впечатляющим.
– Так опыт был или нет?
– А я есть? – глаза Яна Дроновича стали пурпурными. – Может, просто вас током ударило, вот и бредите!
Я окончательно потерял способность соображать.
– Но позвольте, а как же мой китайский?
– Не знаю, не знаю, – Ян покачал головой и отложил сигару в пепельницу. – Разные мнения существуют на этот счет – вот, например, есть вполне уважаемые люди, которые считают, что мир существует только в нашем восприятии оного, ибо для нас мир есть, то есть существует, пока мы живы, его видим, чувствуем, обоняем, но стоит только нашей, прошу прошения, вашей органике немного захворать – и сразу мир из радужного превращается в мрачный, а уж со смертью и вообще исчезает куда-то. Можно ли из этого сделать вывод, что он куда-то пропадает? Я лично сомневаюсь, а как же, спросите вы, тогда душа, Бог? Конечно же, они есть, но их никто и никогда не видел. Как же быть?
– Не путайте меня, Ян Дронович. Вы же не хотите сказать, что я просто брежу, а на самом деле нахожусь в коме в какой-нибудь
