щелкнул тумблером на панели – бомба, выпущенная из лап бомбометателя, вращаясь по оси, ушла вниз.
– Как? – я потерял дар речи, во рту пересохло, тело покрылось противным липким потом.
– Хиросима или Хирошима, тут не поймешь, сэр, эти японские названия, черт их разберет.
За спиной послышался грохот, что-то вспыхнуло, самолет сильно тряхнуло, я потянул штурвал на себя, и огромный бомбардировщик, взвыв четырьмя моторами, начал набирать высоту, дав левый крен. Нашим глазам открылся гигантский желто-серый пепельный гриб, который стремительно рос у нас за хвостом, яркое свечение обожгло незащищенные участки кожи на лице.
– Не смотреть! – взвыл я.
Боже милостивый! Что же я сделал!
– Сэр, нам надо уходить на базу, цель поражена! – послышался голос Анны.
Я не мог заставить себя ответить, язык распух, глаза высохли, по позвоночнику тонкими струйками лил пот, глаза заливало потом со лба.
– Анна, что же мы сделали? – выдавил я из себя, там же 20 килотонн в тротиловом эквиваленте, а внизу тысячи людей.
– Сэр, мы выполняем задание, это наша миссия.
– Какая, к черту, миссия? Там госпиталь, наши военнопленные, как мне с этим дальше жить? Мы только что заживо зажарили 130 тысяч человек, и еще столько же умрут в ближайшее время!
– Успокойтесь, сэр, – послышался строгий голос Анны, – возьмите себя в руки, мы на войне – здесь убивают.
– Говорит земля, – послышался голос Яна в шлемофоне, – цель поражена, возвращайтесь на базу, держите курс от взрыва, и через 500 миль сделаете петлю в сторону аэродрома. Как поняли?
– Понял, возвращаемся на базу, – прошептал я.
Зачем? Зачем он решил повесить на меня ответственность за это чудовищное преступление, за жизни ни в чем не повинных людей? Я же до последнего момента не знал. А если бы знал? Посмел бы нарушить приказ? Не смалодушничал бы? А может быть, все-таки струсил? Руки тряслись, слезы на глазах мешали отчетливо видеть картинку.
– Поздравляю, сэр, прекрасная работа, – пропищал отвратительным голосом за моей спиной Кац и взял меня за плечо.
– Мерзавец, ты знаешь, сколько там было людей?
– Население города 60 тысяч человек, – подсказала Ли со своего места.
Улыбка не сходила с физиономии Каца.
– Ты понимаешь, что мы натворили? Наши души будут вечно гореть за это в аду, – я схватил его за воротник летного костюма, – мерзавец, и после этого ты меня поздравляешь, убью гада!
Кровь прилила к моей голове, одной рукой я держал Каца за ворот, другой пытался освободиться от лямок, которыми был пристегнут к креслу пилота.
– Командир, пожалуйста, осторожно, управление на вашей консоли, – послышался встревоженный голос Анны.
Я уже не слушал, освободившись от ремней, я выхватил из кобуры пистолет и больно прижал его ствол к щеке Каца. Вот ведь подлец!
Самолет стал медленно заваливаться на левое крыло.
– Командир,
