никто практически не поздоровался из местных? Даже те, с кем раньше чуть ли не обнимались и целовались в приветствии. Они как будто нас в первый раз за всю свою жизнь увидели. Вообще никакой реакции.
– Нет. Не заметил. Как-то не придал значения. Наверное, это все от переживаний, что в Гоа вернулись. Ну, таки это же можно легко проверить. Мимо киоска с пирожными проходить будем. Не думаю, что Юльке нас запамятовала.
В переулке, что сворачивает с главной дороги к нашему дому стоит небольшой павильон, в нем продают отличные пирожные. В прошлом году мы редко мимо проходили, чтобы не купить сладостей. Вот и в этот раз решили в него заглянуть, ну заодно и посмотреть, забыли нас все-таки здесь, или нет.
– Привет, Юльке, – как всегда с улыбкой до ушей, поздоровался Костя. – Пирожные еще не все сожрали? Нам хоть по одному осталось?
За прилавком стояла неизменная продавщица сладостей Юльке. Молоденькая девушка, до жути жизнерадостная и симпатичная. В прошлом году мы частенько с ней беседовали на всякие жизненные темы, и уж она нас забыть вот никак не могла.
– Здравствуйте, – улыбнулась Юльке, – а откуда вы знаете, как меня зовут?
От это да. От это неожиданность. Остолбенели мы в раз оба. Видимо, все наше недоумение, а может даже некая доля испуга, отразились на наших с Коськой мордах, потому как лицо Юльке начало приобретать оттенок искренней озабоченности.
– Да нам наша хозяйка квартиры посоветовала к тебе за пирожными заглянуть. Ну и заодно, как тебя зовут сказала, – соврал Коська.
Я, в отличие от Коськи, не то, что слово вымолвить не смог, мне даже пошевелить чем-нибудь не удалось. Столбняк от всего происходящего прочно сковал мое тело и разум.
– Юльке, дай нам пожалуйста вон те два белых пирожных и два шоколадных. И еще колу двухлитровую.
– Да, сэр, сейчас, – ответила Юльке и помчалась шуршать коробочками, в которые нам эти пирожные, собственно, и напихала.
Расплатившись, мы поблагодарили Юльке, и направились в свое жилище. Вдруг какая-то неведомая сила заставила меня оглянуться. Вот бывает такое, когда чувство недосказанности, или недосмотренности заставляет человека обернуться. Взгляд мой уперся точно в Юльке. Девушка смотрела нам вслед с таким видом, как будто пыталась что-то мучительно вспомнить, но ей это ни хрена не удавалось. Поймав мой взгляд, она застенчиво улыбнулась и скрылась в дебрях своего павильона.
– Блин! Блин, ну вот как так, а? Как это? Не могла она меня забыть. Да и тебя тоже, – сорвался я. – Сколько килограмм было сожрато пирожных и выпито колы из ее киоска, а? Тьма. Я вообще не знаю, как я еще от холестериновой лихорадки не помер и от сахарного передоза не окачурился. Тут все не так. Посмотри, нас узнают только собаки и отдельные личности. Здесь помню, здесь не помню? Питер нас узнал, а остальные официанты, мы их тоже давно знаем – нет. Ренни, слава богу, память не отшибло,
