стала напевать старый опереточный мотивчик. Тра-ля-ля! Да, именно так! Мышь весело топала по мостовой, и брызги летели из-под ее ног.
Недалеко от городской ратуши Мышь остановилась. Она услышала странный звук – не то плач, не то смех. Звук был тихим и глухим, и Мышь подумала – урчит у нее в желудке. Даже рассердилась немного на продавщицу в бакалейной лавке, уверявшей, что репа – наисвежайшая. Но когда звук повторился, Мышь поняла, это не желудок. Наклонилась к канаве, брезгливо повела глазами по ярким россыпям мусора и увидела крохотное зеленое создание в пожухлой траве. Оно вцепилось в былинку и из последних сил сопротивлялось потоку, тянущему ее в сторону ржавой канализационной решетки, где вода с шумом пенилась и низвергалась вниз в пугающую бездну.
– Да это же лягушка! – догадалась Мышь, хоть и видела таких только на картинках в детской энциклопедии. Глаза – огромные, перламутрово-желтые, полны печали, а тело сотрясается от ужаса и холода. Взгляды их встретились, и сердце Мыши заныло от жалости.
– Малышка так долго не продержится, – подумала она.
Мышь представила, как лапки отрываются от травинки, как поток несет несчастную кроху по канаве, кидая из стороны в сторону и колошматя о камни…
– Ах ты, бедняжка! – воскликнула Мышь. Ни секунды не раздумывая, она бросила зонтик под ноги и схватила лягушку, – Не бойся, я тебя не брошу. Лягушка в ответ тихо квакнула и прыгнула Мыши на грудь. Мышь остолбенела, боясь не то, что пошевелиться, а даже дышать. Происходило нечто волшебное, такое случается разве что в сказках. Лягушка отряхнула от воды одну заднюю лапку, другую и забралась ей за пазуху. Оттуда она квакнула еще раз, словно извещая, что с ней все в порядке. С той самой секунды они не расставались. Мышь поспешила с драгоценной ношей домой, забыв и про дождь, и про зонт, оставшийся мокнуть на тротуаре.
Мышь назвала лягушку Зизи и устроила ей прелестный уголок в спальне с маленьким прудом, хитроумно сделанным из банного тазика, с игрушечным диваном и серебряной миской для кормления. С присущим ей энтузиазмом и рвением, Мышь принялась изучать диетические и вкусовые предпочтения Зизи. Экспериментальным путем выяснилось, что малышка обожает мошек, равнодушна к яблокам и ненавидит сыр с плесенью. Мышь запаслась мешком сушеных мошек и с надеждой смотрела в будущее, ведь оно обещало приход весны и вместе с ней тучи летающих насекомых (благо окна выходят в сад). Шло время, и дружба Мыши и Зизи стала такой крепкой, что кое-кто стал ревновать и выказывать некоторое недовольство.
– Зачем ты возишься с ней, как с облигациями Русско-Балтийского займа? – спросила как-то Жане, – Она ведь обычная жаба! Даже говорить не умеет, знай себе квакает.
– Сама ты жаба! – фыркнула Мышь, – Зизи – лягушка. И к тому же прехорошенькая! Да, малышка?
Зизи
