style="font-size:15px;"> Он может на вершине гор?
Развёл в ночи себе костёр,
Устроил небольшой привал.
А мысли в голове бегут,
За ними я не поспеваю.
Чего-то видимо не знаю,
Где мой покой, где мой приют?
Наверно, Бог на небесах,
И ждёт меня в воротах рая.
И я ход мыслей изменяю,
Закрался в мою душу страх.
Я понял… Бог со мной… везде.
Он потому и вездесущий,
Такой простой, но Всемогущий.
И он давно в моей душе!..
Казнь
Я в сотый раз скажу себе, «держись»,
Один, как перст, ещё тогда, с детдома.
Я каждый день казню себя за жизнь,
За то, что видел у аэродрома.
***
Мы вышли из детдома вчетвером,
Считали в драках друг у друга зубы.
Вставали за любого мы в пролом,
Тусили с восемнадцати по клубам.
И вот однажды очень напились,
Нацелились идти ещё к знакомым.
Что приготовит разгильдяйка – жизнь
Заранее бы знать… остался б дома.
Я отлучился по своим делам,
Вернулся, даже замер от испуга.
И не поверив тут своим глазам,
Найти хотел какого- нибудь друга.
Услышав крики, я рванул туда,
В ту сторону, откуда доносились.
Да всё нормально, думал я тогда,
А там… во всю работали насильники.
Девчонка всё кричала, до утра.
Я, как последний трус парализован.
Ах, если б только были два крыла…
Но я не мог, «цепями» был прикован.
Насильники, то все мои друзья.
(Не вышел я из замкнутого круга).
Так развалилась вся моя «семья»,
В глазах стоит девчонка та… подруга…
***
Я в сотый раз скажу себе «держись».
Один, как перст, ещё тогда, с детдома.
Я каждый день казню себя за жизнь,
За то, что видел у аэродрома…
Бумеранг
В порыве страсти я рисую твой портрет,
Совсем раздавлен, уничтожен, оглушён,
Был я в глазах твоих герой… теперь стал он.
А мне остался чёрный кофе на обед.
Я гордый и высокомерный… слишком даже,
Подумаешь… одна девчонка влюблена,
И знал, конечно, что моя лишь в том вина,
Но я не думал, что судьба меня накажет.
Мне свою душу отдала девчонка та,
Боготворила, возвела на пьедестал.
И я как должное всё это принимал,
Но не учёл тогда… она не так проста.
Ходила твёрдой поступью и очень прямо
Несла свой гордый, словно у царицы стан.
И понял я теперь, что всё самообман,
Уже лечу я с пьедестала снова… в яму.
Жизнь –
