и запомнит: – Ронан обещал освободить тебя и твоих детей. Все будет хорошо, слышишь!
Если нянечка и понимала мои слова, то я, кроме стука зубов, ничего не могла разобрать. Разве что, когда он начал стихать, я вначале испугалась, а затем поняла – Милента просто засыпает.
– Ее точно отпустят? – повернув голову к Дизайнеру, спросила я. – Надеюсь, это не очередной обман?
– Если моя императрица захочет, я могу проследить за этим и доложить, – эхом откликнулся он.
Я же вновь скривилась от «императрицы» и от того, как могу жестоко обмануться этим его обещанием. Кроме себя в этом замке доверять мне некому.
– От вас в данном случае тоже ничего не зависит. Все будет так, как решит Ронан.
В этот момент Милента вздрогнула, резко скидывая с себя оковы сна, распахнула глаза и схватила меня за руку.
– Рон-нан, – повторила она. – Двое!
– Что двое? – не поняла я.
– Два брата! Ронан и… – Тут няню вновь заколотило.
– И Урсун, – дополнила за нее я.
– Да! – вдруг согласилась она, и ее глаза вновь принялись закрываться. – Урсун…
Пальцы няни разжались, и она окончательно погрузилась в сон.
– Обычный приступ бреда, – констатировал тюремный врач, когда я вопросительно глянула на него. – Часто бывает после разморозки.
– Вашей няне необходимо отдохнуть. – Хэдок прямым текстом намекал на то, что мне пора. – Да и двери закроются через десять минут.
Выпрямившись в полный рост, кивнула, но тут же дополнила:
– Тогда я хочу лично убедиться, что вместе со мной тюрьму покинут Милента и ее родственники. Они могут даже спать при этом, ничего страшного. Главное, я буду уверена, что они не останутся здесь еще на месяц. А то кто знает, вдруг их вновь отправят в криосон.
– Весьма здраво, – согласился мужчина, кивая доктору. – Подготовьте каталки. Эти люди покинут пределы тюрьмы вместе с нами.
– Но приказа императора не было! – возразил тюремщик. – Только на разморозку.
– Был, меньше часа назад. Устный. – Хэдок излагал четко и скупо. – И, как вы знаете, я не тот, кто стал бы врать о подобных вещах.
– Слушаюсь, – отозвался доктор и исчез за дверью вместе со спящей Милентой.
Не прошло и минуты, как каталки с тремя спящими людьми выкатили в коридор.
Я следовала за ними, смотрела на умиротворенное лицо няни и молилась, чтобы, когда она проснется, ее действительно отпустили. В конце концов, за это я продала целую неделю своего поддельного веселья и любви для проклятого узурпатора.
Из тюрьмы я решила выходить последней, перестраховывалась, хотя ощущение обмана даже сейчас никуда не исчезало. Я боялась, что стоит мне выйти, и за моей спиной тут же захлопнутся двери, отрезая от еще находящейся там Миленты.
Поэтому я настояла, чтобы первым вышел Хэдок, затем выкатили каталки, и только
