,и вечное трогать за моментально,
увидеть Христа на угасшей картинке
реальности в грязи его прототипов,
проекции разума в виде кретинов,
хранящих код разума в репродуктивном;
что, если за струны подёргать пространства
и стать компенсацией их недостатков.
Я видел всё это.
Но вот что престранно,–
я умер, а как утверждает константа…
Не хватит
А скольких наших покалечит,
не вспомнит даже Магадан,
минут не хватит на годах
у нескольких тысячелетий.
Не хватит пальцев на руках
у ста пятнадцати безруких,
о скольких позабыл Харуки,
намуракамившись в верхах.
А сколько недополучили,
в сомнениях истеребясь,
меня не хватит у тебя,
когда уйду неизлечимым.
Не хватит лишнего в любви
среди того, чего мне хватит,
когда в ладонях много платья,
но дико мало половин.
Новое понимание
воскресенье воскресало
молотым, нормальным кофе
цепочка тяжёлых следов по снегу
на крыше дома напротив
но в спину темнотой сквозит
невозможность и маловероятность
соотносятся, но
и вот состояние остановки внутреннего диалога
это я не ошиблось
прозрение угасания
милостивые государи,
позвольте предложить новый термин:
эмерджентность поэзии
Надо
Когда не душа – сушка,
хоть вроде бы и крещён,
просто дышать – скушно,
надо бы как-то ещё.
Когда для врагов – «рашка»
то, где чиста вода,
просто стареть – страшно,
надо бы отдавать.
Когда ты уже создан,
обратно не раскатать,
просто уйти – поздно,
надо не просто так.
Не спасёт
Однажды что-то не произойдёт:
вас не лизнёт любимая собака,
не позвонит любовь, и номер стёрт,
не будет слёз, нельзя поскольку плакать,
и не спасёт огромное потом,
котором, тем не менее, всё будет.
Но сложное останется в простом,
наверное, поэтому мы люди.
Незаменимый
Весна началась за вокзалом, на дальних путях,
там стрелка ломалась морозом ещё аккурат,
картавый смотритель держал на щетинистостях
улыбку и ждал, как откроется старенький тракт.
Егда же открыша одесную марта пути,
прииде великыя радостия, что теперь
пора, стоит только пора за весну потереть.
Смотритель вкушал лишь возможность – уйти не тот тип.
Масштаб посмеявся над ним, ни во что же вменив,
огромный дух весь уместивши в железность дорог,
вне дальнего, вне невозможных и вне времени,
он был только здесь, словно там – лепый лес за горой.
Он мнити, бо так, будет незаменимым зато
отныне и присно, стараясь весну заманить.
Весна-то пришла.
А смотритель вдруг стал заменим.
И залито небом окрест по апрель золотой.
Истина и истинки
Все были нами, но не всеми
побыли мы набраться знаний;
спасение, но без спасений,
наказанность без наказаний,
битком набито истин затхлых,
мол, дважды два, в кабак в коктейльном,
но будут ржать в степи казахи –
они пришли бы, как хотели.
От глупостей треща мозгами,
не натрещать, блин, на неглупость –
ещё до Слова было сказано,
прислуга – максимум прислуга.
И хочется пропить гармошку,
пойти в немытые махатмы,
забив
