рождения Элисон прошло полгода, но слезы так и не прекращались. Я винила себя за то, что произошло; я винила Бога, я не чувствовала умиротворения, не имело значения, сколько я думала обо всем, что я оплакивала. Вся боль бесплодия, весь шок выкидыша, все мои сомнения о полноценности моего тела захлестнули меня снова. Моя вера в себя, в свое тело и в Бога на этот раз были разбиты настолько, что требовали полного воскрешения. Это был конец, но это также было и начало. Потому что мне не будет покоя, пока я снова не достигну умиротворения в своей жизни.
Потребность в исцелении
На нашем личном пути нас подвели к тому, чтобы искать для себя исцеления, и вдохновили создать подход, который мог бы оказаться ценным для тех, кому знакома поступь горя. Мы спрашивали себя: «Можно ли когда-нибудь облегчить боль? Растворится ли когда-нибудь железное кольцо, сжимающее сердце?»
Психиатр Кюблер-Росс, пионер и всемирно признанный авторитет в области психологии собственной смерти и смерти близких, говорит нам, что горе – это дар. Это чистая естественная эмоция – бесконечная печаль от нехватки того, кого мы любили, или потери того, что мы ценили. Если горе не фильтруется, оно правильно, хорошо и здорово. Оно не требует работы, изменений или психотерапии. Кюблер-Росс говорит, что оно исцеляется само. Но когда мы начинаем фильтровать наше горе через сита вины, гнева, сожаления, горечи и жалости к себе, тогда нам нужно работать, проводить то, что психиатр и исследователь утраты Эрих Линдеманн назвал термином «работа с горем» (Lindemann, 1979). Горе не может очиститься от этих примесей (Kubler-Ross E., 1980-83).
Мы, будучи представителями нашей культуры, не смогли подготовить себя к переживанию смерти. Этот недостаток подготовки спровоцировал появление этих примесей, для многих из нас совершенно неизбежных. И поэтому нашей задачей становится переделать эти сита, чтобы наше горе могло прийти к исцелению.
В своей лекции в Бостоне в 1983 году Кюблер-Росс утверждала, что хотела бы назвать свою следующую книгу «Я не в порядке, вы не в порядке, но это в порядке вещей». Какая прекрасная обнадеживающая мысль. И хотя многие из нас при столкновении с утратой соприкоснулись с нашей самой основной человеческой сущностью, мы можем надеяться вырасти, починить наши сита и позволить нашему горю течь свободно.
Мы верим, что горе – это дар, что исцеление не только возможно, но и жизненно необходимо и что эти трансформации могут вытеснить человеческие страдания. Когда профессиональный футболист Рузвельт (Рози) Гриер исполнил песню It’s alrigth to cry[2] в программе Марло Томас «Свободен быть тобой и мной», многие женщины и мужчины вздохнули с облегчением и почувствовали большую свободу признавать, выражать свое горе и работать над его преодолением. Слезы и боль были вынесены на всеобщее обозрение, и было предпринято больше попыток к исцелению и разрешению проблемы.
Родители и профессионалы сегодня представляют нам множество
Плакать нормально.
