пришло время, надо в армию идти, отдать долг Родине. Отслужу и, как говориться, начну жить с чистого листа, буду машины ремонтировать.
– Вот это правильно, – просияла Таня, – вот это хорошо!
Классный заводила Ерошкин захлопал в ладони и закричал:
– Кончайте перекур, идём в школу танцевать. Адреналин закипает.
– Идём? – спросила Таня у Вадима.
– Идём.
Видя явное и дружеское расположение со стороны Тани, он успокоился.
Спортзал встретил их попурри мелодий «Boney M» в стиле диско. Компания с гиком ринулась в центр зала. Таня, немного задержавшись, взяла Вадима за руку потянула его: «Пойдем, попляшем».
Вадим, жалко улыбнувшись, произнёс, качнув отрицательно головой:
– У меня нога болит. Подвернул сегодня…
Таня, нетерпеливо поглядывая в центр зала, где буйствовал её класс, извинительно сказала:
– А я побегу. Сегодня мы обязаны поплясать до упада, такие Половецкие пляски выпускников бывают лишь раз в жизни. Ну, я пошла? ― сказала она и, не дождавшись ответа, помахав ему рукой, вклинилась в круг танцующих.
Вадим, озираясь, отступил к стене.
Поппури длилось невероятно долго. Зал бесновался. Когда же музыка смолкла, и все стали шумно расходиться, Ерошкин громко и ёрнически заорал ди-джею:
– Завязывай с этими плясками Святого Витта! Ты, что в могилу нас загнать хочешь? Нам ещё в институты поступать нужно. Давай, чувак, заводи какой-нибудь «медляк».
Зал дружно захохотал, а ди-джей притушил прожектора, что-то понажимал на своём пульте, и полилась тягучая мелодия из кинофильма «Однажды в Америке».
Таня стояла рядом с Вадимом, смотрела куда-то вдаль, обмахиваясь платком. Он с жадностью смотрел на её раскрасневшееся лицо, вдыхал её запах. Это был её запах, ― запах Тани, и она будто почувствовав этот взгляд, быстро повернулась к нему:
– Ну, а медляк-то, как выражается наш доморощенный клоун Ерошкин, ты в состоянии танцевать?
Вадим не успел ответить, она взяла его за руку и повела в центр зала.
Остановившись, она сделала книксен:
– Сир, позвольте пригласить вас на танец.
Вадим, краснея, положил правую руку на её талию. Таня, улыбаясь, взяла его левую руку в свою, другую руку положила на его плечо и повела его в танце. Вадим послушно следовал за ней, стараясь не сближаться с её телом, он был напряжён и скован ― он хотел её. В висках у него громко пульсировали гулкие удары, он боялся смотреть на Таню, глядел куда-то за её плечо. Запах, тот самый Танин запах, который он запомнил, любил и вдыхал с удовольствием, когда сидел с ней за одной партой будоражил его; он чувствовал подрагивание мышц её спины, ощущал её разгорячённое тело, жадно вдыхал этот запах, к которому сейчас добавился горячий запах созревшей молодой женщины; ему хотелось прижать её к себе, мышцы рук сами напрягались в желании сделать это. Несколько раз их сильно
