меняют. На длинной привязи Веня послушно и мирно пасся, мягкими губами неспешно подрывая горьковато-сладкую полевую зелень. Внимательно выбирая сладкие сиреневые цветочки кашки и обходя горькие ростки полыни да ядовито-жёлтые, дурманящие обманчиво, нежные солнечные кружочки мать-и-мачехи, неспешными шагами он обходил свою территорию по кругу. Ему было спокойно и легко.
Невдалеке, свободно совершенно, паслась одинокая, золотисто-гнедая молодая кобылица. Время от времени, лениво помахивая хвостом под жарким солнцем, она отгоняла назойливую мошкару и мух. В отливе полуденного света спелыми пшеничными колосьями играла на лёгком ветерке её золотая грива, а от кобыльего её, беспокойного молодого лона, казалось, изливался мягкий, бронзовато-рыжий свет. Неспешной иноходью, слегка покачивая бёдрами, она медленно приближалась к Вене. «Одинокая! Красивая какая!» – мелькнула вдруг у Венички шальная мысль. И тут же ангелы, откуда они только взялись, нежно пропели в голове:
– Красивая какая!!! Веня!!! Одинокая какая!!!
«Ах, ангелы, ангелы мои, – с какой-то неясной грустью подумал Веня. – Зачем вы обманываете меня? Так не бывает, ангелы, красивые кобылицы не бывают одиноки! Просто не бывают! Не могут! Это совершенно невозможно!»
– Бывают, Веничка, бывают, – серебряными голосами отозвались тут же ангелы. – Могут, Веня! Могут! Ещё как могут! Верь нам, Веня! Верь! Возможно! Ещё как возможно!
И с этими словами исчезли где-то в звенящей синеве.
Оставалось только согласиться. Как можно не согласиться с ангелами? И Веня шагнул, как в пропасть, ей навстречу, в зелёную высокую траву.
– Ну и как тебе наша травка? – с тихим призывным храпом негромко игогокнул он. – Правда, хороша? Кстати, ничего, что я на ты? Так вот, сразу…
Ах, ангелы, ангелы! Если бы вы знали! Ах, этот гибкий стан! Ах, эта тонкая, нежная спина! Длинные стройные ноги на высоких копытцах-каблучках! Волнующий, подобранный живот! Ах, этот хвостик! Ресницы солнечной соломы! Пшеничная чёлка, развевающаяся на ветру. О, ангелы, ангелы мои! Если бы вы знали! Если бы вы только знали! О эти муки, о вершины наслаждения!
Она подошла поближе, какими-то грустными, усталыми глазами посмотрела внимательно на Веньку, смешно немного, будто удивлённо приподняла свои соломенные брови, всхрапнула в ответ негромко:
– Are you puffing?
По счастью, Веничка бывал когда-то в Индии и знал уже, что означает это выражение. «Are you puffing?», затем hash, gush, marihuana и далее по списку, почти дословно означает: «А вы пыхаете? Травку курите?» Нет, там, в Индии, конечно, всякое случалось, и тем не менее вопрос ему показался неожиданным. В лёгкой растерянности Веня приподнял голову, но глупость ляпнуть, к счастью, не успел. Она качнула легонько головой и одними только мягкими губами произнесла негромко:
– Шучу, Веня, шучу. Be my guest! Присоединяйся!
Проснулся Веня довольно поздно, в приподнятом немного настроении. Как выяснилось, побыть иногда лошадью, во сне конечно, совсем не так уж плохо. Реальность, однако, оказалась
