говорила про утренник, про роль Димы, про то, что с радостью будет видеть всю нашу дружную семью на этом празднике.
– Можно поговорить с вашей… женой? – голос дрогнул.
Протянул трубку Насте.
– Слушаю, – девушка довольно усмехнулась и потрепала по голове Димку. – Ваши извинения принимаются. Всего доброго.
Настя посмотрела на меня так, словно я сделал что-то противозаконное. Она поднялась, попросила Диму дождаться ее в игровой комнате. Если бы я только знал, что будет, то поспешил бы за сыном!
Меня отчитывали как школьника! Как нашкодившего мальчика! Настя усадила меня на лавку и читала лекцию о том, какой я непутевый отец, что закрылся в себе, что совсем забыл о детях, которым очень нужен.
Она прекрасно поняла, что все перевернулось вверх дном из-за ухода жены. Я чувствовал себя преданным. Но, согласен, закрылся в себе и просто постарался отключиться от окружающего мира. Часто не ночевал дома, ходил с друзьями гулять и пить или подолгу находился на работе. Когда я в последний раз спрашивал у девочек, как у них дела? Знаю ли я, с кем они дружат? Что они любят? Чем занимаются в свободное время?
Ничего не знал. И честно в этом признался.
– Я живу у тебя пять дней, и то знаю больше, – завершила она речь, поднимаясь, – подумай над этим. И если тебе, правда, интересно, что происходит в жизни твоих детей, то ты изменишь к ним отношение. И только тогда я тебе все расскажу.
Глава 12. День седьмой
Ася
Вчерашний день можно было считать переломным. У нас была первая ссора, после которой я отказалась разговаривать с мужчиной. Пусть подумает и посмотрит на себя со стороны. Мне детей было жалко. Нас с Лешкой родители вот так никогда не бросали.
Мама всегда знала, с кем я и где. Да, возможно, это была чрезмерная опека, но когда мы толпой с пацанами вваливались к нам домой, она здоровалась со всеми, и называла их не по имени, она знала кликухи. Могла спокойно подойти и поздороваться с кем-нибудь из них. Никогда не забуду, как она на весь торговый центр кричала: «Конопля! Ты у нас забыл шарф, когда зайдешь?» И я ее за это чертовски любила и до сих пор люблю.
А эти дети? Они одни, совершенно одни, видимая опека не в счет, и меня это злило, злило настолько, что вчера вечером я закатила скандал Антонине Никитичне, которая приехала в дом на такси. Я высказала ей все: и про звонки, и про разговор, и про то, что она некомпетентна во многих вопросах. Что не любит свою работу, зато любит за это получать деньги. В таком случае, спрос с нее будет в два раза больше.
Я говорила громко, очень громко. И меня не волновало, что слышал наш разговор весь дом. Я была на взводе, и мне нужно было высказаться. Дала няне ночь на обдумывание дальнейших отношений с детьми. Если ее что-то не устраивает, она может завтра не появляться.
Детей уложила сама. К каждому зашла в комнату, каждого поцеловала в щеку. Они с такой надеждой на меня смотрели, что сердце разрывалось на части. И я знала, что мне осталось здесь быть неделю, и от этого было горько до слез!
Я
