находилась Уэйд.
– Окна класса расположены по фасаду здания и выходят на второй ряд вязов.
– Это слева от металлической решетки, окружающей нарциссы? – уточнила Ким.
Джоанна задумалась, а потом утвердительно кивнула.
– Практически так, – ответила она.
Стоун поняла, что если б Сэди прыгнула вниз, она пролетела бы прямо перед глазами своей учительницы.
– Ну что ж, спасибо, мисс Уэйд.
– Что, так быстро? – спросила Джоанна, позволив себе добавить в вопрос капельку разочарования.
Ким постаралась спрятать улыбку. Другой повод, другое место, но эта женщина ничуть не изменилась.
– Если нам что-то понадобится, мы знаем, где вас найти.
– По четвергам в «Повозке и лошадях», где я играю в дартс. Я вам уже говорила.
– Спасибо, – поблагодарила инспектор, глядя прямо в глаза Уэйд.
Та улыбнулась еще раз, после чего встала и удалилась.
Стоун пришла в голову новая мысль, и она достала телефон.
– Слушаю, босс, – ответила Стейси после второго гудка.
– Стейс, Плант уже прислал протоколы допросов свидетелей?
– Так точно. Занес их около часа назад.
– И сколько их всего? – поинтересовалась детектив.
– Штук сорок-пятьдесят, – услышала она в ответ.
– Оставь пока свои исторические изыскания, Стейс, и внимательно просмотри их все. Детально.
– Хорошо, босс. А что я ищу?
– Мы знаем, что Сэди на крыше никогда не было, но все слышали о том, что она там была. У этого слуха должен быть какой-то источник. Я хочу знать, кто первый сказал, что видел Сэди Винтерс на крыше.
Глава 17
Доусон был уверен, что уже проходил по этому коридору. Уже по второму разу он шел вдоль полок из красного дерева, хранивших переплетенные в кожу ежегодные отчеты о деятельности Хиткреста. Сержант решил, что это чертово место хорошо лишь для тех людей, которые точно знают, куда идти. На улице была масса указателей, а вот внутри их явно не хватало.
Честно говоря, Кевин не мог дождаться того момента, когда покинет это заведение. Атмосфера привилегированности давила на него так же, как стропила из темного дерева, которые смыкались над его головой каждый раз, когда он ошибался с поворотом в своих попытках вернуться в главный холл.
Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке в подобных местах.
Его собственные школьные годы прошли в переполненных классах, где измученные учителя пытались следовать напряженному учебному плану. Кевин вспомнил один из родительских вечеров – тогда ему было четырнадцать лет от роду. Его мать минут десять беседовала с одним из его учителей, прежде чем оба поняли, что говорят о разных мальчиках.
Больше всего в частном школьном образовании Доусона убивала мера ответственности. В школах, подобных Хиткресту, с самого начала от учеников ждали каких-то
