полудугами наверху, торчащими во все стороны проводами и несоразмерно огромной рукоятью.
– Что это? – Я застыл столбом рядом с Грэгом, не в силах поверить в случившееся. Как мне теперь смотреть в глаза его жене?
– Запускатель. Мое собственное изобретение! Сейчас и проверим, работает ли эта штукенция!
Блюмберг ловко приладил провода к груди Грэга.
– Эта коробка вырабатывает переменный ток, который проходит по проводам и запускает сердце пациента. Поэтому – запускатель. Я пока только на хомяках пробовал, срабатывало с каждым десятым! Остальные девять сгорали!..
Игнат Михаэлевич споро начал крутить рукоять, между полудугами прибора сверкнули искры.
– Импульс пошел!
Резко запахло паленым, тело Грэга вздрогнуло, но тут же вновь упало на стол.
– Еще импульс!..
Я безучастно наблюдал за происходящим. Мой друг мертв, и я один в этом виноват. Его уже не воскресить – никакие доморощенные запускатели тут не помогут. Если бы это была технология чужаков, я бы еще мог поверить в чудо, но кустарный механизм доктора Блюмберга не давал репортеру ни малейшего шанса.
– Импульс! Циля, проверь пульс!
– Отсутствует…
– Еще импульс!
Теперь на моей совести до конца жизни останется вопрос: стоил ли наш последний разговор с Грэгом его жизни? Стоит ли вся чертова дипломатия жизни одного хорошего человека?..
Нет, право слово, проще застрелиться.
– Импульс! Пульс?
– Появился. Редкий.
– Массаж сердца. Руки прочь! Пошел импульс. Пульс?
– Средний. Стабильный.
– Убрать провода. От пациента не отходить. – Блюмберг, широко улыбаясь, вытер пот со лба. – Ваш друг оказался куда крепче моих хомяков.
До меня только сейчас дошло.
– Он что, живой?
– Вполне себе. И, надеюсь, будет здоров. Я возьму это на себя. Повторять опыт нельзя, так что в следующий раз вопросы сможете задавать после выздоровления пациента. Иначе помрет… Оставите его тут на несколько дней. Берусь поднять его на ноги. Заодно и от психического расстройства излечу. Своими методами…
XII
Старый дом
Не могу сказать, что мы едва не угробили Грэга совсем напрасно. Кое-что он все же успел сказать, а именно – назвал имя Симбирского. Не зря ушлый деловой, сумевший за короткий срок стать одним из бонз криминального Фридрихсграда, влез в эту историю. Наверняка он знал гораздо больше, чем хотел показать, и стоило уже поговорить с ним на эту тему. Это его люди помогли Белле связаться со мной, они же привезли Валера на встречу и успокоили буйных граждан в кабаке.
Степан Симбирский… интереснейшая личность. Человек, поднявшийся из низов без каких-либо связей или знакомств. Сделавший сам себя, если можно так выразиться. Я был наслышан о лихих делах, проворачиваемых Степаном, и не мог не восхититься дерзновенностью его мысли, нахальством
