Его жена, наделенная тонкостью своих органов, объединила изощреннее, нежели он, вернейшую наблюдательность и живейшее предчувствие. Она быстро изучила, связав несколько тростинок, как делать всевозможные корзины, которые, отслужив колыбелью ее детям, становились первоначальной мебелью ее незатейливого хозяйства. Грубо прядя волосом от многих видов животных, она легко производила веревки, служившие для натяжения лука и изготовления сетей. Эти веревки, сплетенные определенным образом, быстро превращались под ее пальцами в грубые ткани, изобретение которых, несомненно, ей казалось столь же замечательным, сколь и удобным в использовании для ее детей, нее самой и ее мужа. Эти ткани часто оказывались необходимыми в условиях сурового климата, заменяя шкуры животных, которые невсегда было легко добыть.
Думаю, бесполезно дальше вдаваться в эти подробности, которые каждый может расширить по своему усмотрению, улучшив оттенками свое воображение. Когда принципы установлены, следствия легко определяемы. Я только прошу читателя не впасть здесь в заблуждение, досадно приписав его мне. Хотя я вывожу с очевидностью принцип брака из социального состояния, то есть из свободного и взаимного согласия мужчины и женщины вместе сносить и разделять жизненные невзгоды и радости, я все же произвел существование этой связи из противоположных ощущений двух полов и из развития их инстинктивных свойств. Иными словами, стараясь сделать понятной эту связь, я рассматриваю ее образование в качестве случайного. Если бы это образование было бы таковым, то оно никогда не имело бы места. Ибо человек вовсе не животное, поскольку он совершенствуемый и может двигаться от состояния к состоянию, становясь, из поколения в поколение все более и более инстинктивным, душевным и интеллектуальным. Брак, на котором строится всякое общественное здание, есть работа самого Провидения, предопределившего его в принципе. Когда он осуществляется на деле, значит, исполняется божественный закон для достижения неотразимо означеннной цели и исполняется средствами, заранее установленными.
Так, если меня спросят, почему эта связь, в высшей степени востребованная, являясь насущной необходимостью цивилизации Человеческого царства, не была составлена заранее, как ее отмечают у некоторых видов животных, я отвечу, что Провидение и Судьба воздействуют противоположными способами, свойственными их противостоящим сущностям. Все, что делает Судьба, она делает целиком, усиленная во всех своих частях, и она оставляет все таковым, каковым его сделала, никогда не выталкивая его вперед из своего собственного движения. Тогда как Провидение, производящее все лишь в принципе, дает всем вещам, исходящим от него, прогрессивный импульс, который, неся их беспрерывно от силы к действию, ведет их постепенно к совершенству, на которое они способны. Если человек принадлежит Судьбе, он будет тем, кем философы близоруко ему судили быть: без движения вперед на своем пути и, следовательно, без будущего. Но, являясь творением Провидения, он свободно
