клинок, Оссимур всматривался в ночь.
– Тушите огонь, – тихо приказал он.
Голоса звучали очень близко, и войско как будто бы проходило мимо, однако затаившиеся разбойники не могли никого разглядеть в темноте.
Эсторган огляделся. Костер уже не горел. Все одиннадцать головорезов стояли в ряд, пригнувшись к самой земле. Во мраке можно было различить лишь их силуэты. Никто не вспоминал об оставленном без присмотра пленнике.
Нельзя было не воспользоваться моментом. Колдун сделал усилие и пополз. Делать это с завязанными руками и ногами было больно и тяжело. К тому же тело его все больше сковывала старость, которую он приобрел, словно болезнь, после утраты Амулета. Но Эсторган терпел. Он был готов стерпеть любые муки, лишь бы сбежать. Нужно ползти!
И он полз прочь от лагеря разбойников. По траве, по грязи, старясь огибать громко хрустящие кусты. На мгновение он остановился, чтобы прислушаться. До ушей его доносились все те же призрачные голоса. Приближающихся шагов разбойников слышно не было: пленника еще не хватились.
Так, лежа на боку, он подобрался к самому краю оврага, который когда-то был руслом реки. Приподняв голову, Эсторган бросил взгляд вниз, во тьму, сгустившуюся на дне, и на миг застыл в нерешимости. Он боялся падения, но страх вернуться в руки разбойников был куда сильнее, нежели опасность сломать шею. Наконец, набравшись смелости, колдун перевернулся на спину, свесил сначала ноги и, отталкиваясь стянутыми за спиной руками, сделал решающий рывок, после которого поехал вниз по крутому склону.
Как он, однако, ни старался, ему все равно пришлось прокатиться кувырком. Причем на полпути колдуна с удовольствием встретили колючие заросли терна. Изорвав плащ и сильно расцарапав лицо, он шлепнулся в мягкую глинистую жижу. Однако, хоть она была и мягкой, удар о землю показался сильным: в глазах потемнело, а в ушах теперь стоял монотонный гул. При этом Эсторган не издал ни малейшего стона, – по крайней мере, так казалось ему.
Колдун поднял лицо из холодной грязи и прислушался. Вокруг было тихо. Сбежал? Нет, рано радоваться, нужно уйти дальше. Морщась от ноющих ссадин, он попытался сдвинуться с места. Однако ползти в глине было еще менее удобно: колдун лишь скользил на одном месте.
Нарушившую тишину крики заставили Эсторгана замереть. Он снова прислушался. То были не голоса призраков. На сей раз это были проклятия, летящие сверху: разбойники начали поиски. Колдун повернул голову и посмотрел наверх, туда откуда он вполне благополучно спустился. Там в темноте, виднелся дрожащий свет, который становился с каждым мгновением все ярче, все ближе.
Сердце Эсторгана бешено колотилось в груди. Он отчаянно соображал, что же теперь делать. И уже в последний момент ему в голову пришла спасительная мысль. Ее нельзя было назвать блестящей, но это было единственным возможным решением
