системе, то русская военная мысль, обогащенная полководческой практикой Суворова, продолжала свое развитие, используя опыт войн второй половины XVIII столетия. Опыт войны колонистов Северной Америки за независимость в 1775–1783 гг., выдвинувшей значение стрелкового боя в сочетании с ударом колонны, был частично воспринят Суворовым. Появившиеся в России еще в 1765 г. егерские подразделения, которые комплектовались преимущественно сыновьями лесничих и охотниками, получили дальнейшее развитие и предназначались исключительно для выполнения стрелковых задач в бою.
Суворов отдавал преимущественное значение штыку в стремлении использовать физическую силу и храбрость, свойственные русскому солдату, однако при этом Суворов не только не отрицал стрелкового боя, но требовал даже, чтобы солдат, вступая в бой, имел при себе не меньше 100 патронов. Выражение Суворова «пуля дура, штык молодец» имело свой смысл. При дальности действительного ружейного огня, не превышавшей 60 шагов, нецелесообразно было останавливаться для стрелкового боя.
Тактика Суворова содержала в себе элементы глубокой тактики (схема 10). В боевом порядке он располагал свою пехоту в две линии, из которых первая была развернутой, а вторая – в батальонных колоннах. Первой линии предшествовали стрелки, начинавшие завязку боя, после чего первая линия по особой команде бросалась на неприятеля в стремлении опрокинуть его. Вторая линия, прорываясь сквозь первую, должна была довершить поражение врага. Почти всегда Суворов выделял небольшой резерв. При этом боевые порядки Суворова приобретали различные формы в зависимости от противника, с которым он имел дело. Например, против турок, обладавших многочисленной конницей, Суворов выстраивал свои войска в две линии батальонных каре.
Гениальный русский полководец Суворов во многом предупредил Наполеона. В то время, когда в европейских армиях господствовала кордонная теория Ласси и оборонительные идеи Ллойда, наступательная стратегия Суворова требовала быстроты маневрирования и сосредоточения, превосходства в силах на решающем направлении с целью уничтожения живой силы врага. При этом, маневрируя вне поля сражения, Суворов стремился выйти во фланг и тыл своего противника. После победы Суворов неотступно преследует неприятеля, исходя из убеждения, что «недорубленный лес опять вырастает».
Не географические пункты являлись целью действий великого полководца, что было свойственно стратегии того времени, а живая сила врага, которую он стремился сокрушить. Эта сокрушающая стратегия, недоступная полководцам, не имевшим опоры в широких солдатских массах, явилась плодом творчества Суворова, крепко спаянного со своим солдатом, которого он вел от одной решающей победы к другой.
Точно так же и тактика Суворова носила в себе зачатки глубокой тактики, ставшей достоянием последующей эпохи. Касаясь вопроса о массовой тактике, которая применялась Наполеоном, Ф. Энгельс писал, что выгодность
