ребенок. Однако он быстро взял себя в руки.
– Хуже всего то, что мне нравится эта твоя жизнь… Кстати, мне уже давно не доводилось оценить твой танец…
– Приходи на выпускной концерт!
– Не собираюсь так долго ждать. И, заметь, я не сказал, что хочу увидеть, как танцуете вы все вместе – твои ученики, все остальные и ты… Сегодня вечером, знаешь ли, меня интересует только одна танцовщица.
Разделяющее нас расстояние резко сжалось, он не отрывал от меня взгляда.
– Что-нибудь придумаем, и я станцую для тебя раньше…
– Почему-то я это подозревал.
Обмен репликами позабавил Эмерика, и он восстановил безопасное расстояние между нами.
– Глупая идея пригласить тебя на ужин в ресторан, надо было сегодня вечером приехать прямо к тебе!
– Какой же ты нетерпеливый! – подколола я.
Его пальцы сомкнулись на моем запястье.
– А ты разве нет?
Как только тарелки опустели, Эмерик бросил салфетку на стол, взглянул на часы и махнул рукой официанту, прося принести счет. Я все поняла, его нетерпение позабавило меня, хотя на самом деле я в этом смысле ничем не отличалась от него. Он достал несколько банкнот из внутреннего кармана и протянул официанту.
– Тот же столик на следующий четверг, – напомнил он, выходя из ресторана.
– Уже записал! Хорошего вечера вам обоим.
– Спасибо, – ответила я.
Рука Эмерика прошлась по моему платью и нырнула в вырез на спине. От его ласки по коже пробежала дрожь, а желание, которое я прочла в его глазах, возбудило меня. Он приблизил свое лицо к моему, собираясь поцеловать, но в последний миг отстранился.
– Ты не щадишь мои нервы, – прошептала я.
– Свои тоже… Пойдем.
Едва мы открыли дверь квартиры, платье улетело к противоположной стенке, а мы очутились в постели. Мы не могли сдержать нетерпение. С самой первой встречи между нами проскакивали искры, желание охватывало нас, стоило нам оказаться вместе. Эмерик, с его уверенностью в себе и в своей власти надо мной, занимался любовью агрессивно. Я откликалась, безоговорочно отдавая свое тело в его распоряжение. Нам никогда не удавалось насытиться друг другом. Но долгое ожидание оказалось сильнее нас, и разрядка наступила быстро и внезапно.
– Конечно, мы слишком долго терпели, – прошептал он, уткнувшись в мою шею и все еще задыхаясь.
– Не поспоришь, – ответила я, запуская руку в его светлые волосы.
Он откатился на бок и крепко обнял меня. Мы долго оставались неподвижными, молча прижимаясь друг к другу. Я вслушивалась в биение его сердца.
– Я никогда не смогу без тебя, – в конце концов тихо проговорил он, и в его голосе был едва различимый оттенок грусти.
Я приподняла голову, он погладил мою щеку. Мне было знакомо это выражение лица, означающее, что он сейчас уйдет. Тоска по последним трем часам, проведенным вместе, вот-вот объявится. Слабая надежда удержать его рядом разлетелась вдребезги.
