ее».
«Да, да, ты сам знаешь, что это так. Но…»
Вот пробежала зелено-желтая ящерица по краю балкона. Остановилась, осматривается. Шевелит хвостом…
Вот бы, камень под рукой…
Берегись, четвероногий дружок!
Да нет, в нее не попадешь; она издалека чует камень. А все-таки испугалась.
Но в то же мгновение исчезли пажи.
А как она была красива, голубая; взор ее был полон настоящей тоски, во всех движениях ее разливалось нервное предчувствие, – и в скорбной складке около рта, когда она мечтала, и еще больше, когда слушала палевого пажа, который говорил ей с балкона слова дразнящие и ласкающие, с оттенком дружелюбной насмешливости.
A разве не кажется опять, что пажи вернулись?
Они здесь; они, и уходя, продолжали играть пословицу, и говорили о неясной юношеской любви, о той любви, что не знает покоя и носится / через все страны предчувствий, через все небеса надежд, и болезненно тоскует о том, как ей перелиться в единое, / глубокое пламя великого ощущения; об этом говорили они: младший – с горькой жалобой, старший – со скорбью. И вот говорит палевый голубому: не надо так настойчиво требовать, чтоб настигла и удержала тебя женская любовь.
«Нет, поверь, говорит он, любовь, которую ты найдешь в объятии двух белых рук, в двух глазах, заменивших тебе небо, в надежном блаженстве двух уст, – такая любовь не поднимается выше земли и праха, она променяла свободную вечность мечтаний на счастье, часами измеряемое и часами изменяемое; пусть вечная молодость суждена ей, но с каждым разом теряет она луч из лучей, окружающих неувядаемым сиянием вечную юность мечтаний. Нет, ты счастлив!»
«Нет, ты счастлив, возражает голубой, я отдал бы целый мир за то, чтобы быть тобою».
«Nej du er lykkelig!» svarer den Blaa, «jeg vilde give en Verden til, jeg var som du».
И голубой встал и пошел по дороге в Кампанью, а палевый смотрит ему вслед со скорбной улыбкой и тихо // шепчет: нет, он счастлив!
Og den Blaa rejser sig og begynder at gaa nedad Vejen mod Kampagnen, og den Gule se‘r efter ham med et vemodigt Smil og siger for sig selv: «nej han er lykkelig!»
Но далеко, на спуске дороги, оборачивается голубой еще раз к балкону и кричит, поднимая берет: «Нет, ты счастлив!»
Men langt nede paa Vejen vender den Blaa sig endnu en Gang imod Balkonen og raaber, mens han løfter paa Baretten: «Nej du er lykkelig!»
Пусть розы здесь цветут. Der burde have været Roser.
А теперь пусть промчится внезапный / ветерок, пусть сорвет с отягченных веток дождь розовых лепестков и бросит их вслед уходящему пажу.
Og nu burde der komme et Vindpust og ryste en hel Regn af Rosenblade af de blomstertunge Grene og hvirvle dem efter den bortgangne Page337.
Анализ опубликованного Блоком в 1907 г. перевода новеллы Й. П. Якобсена «Пусть розы здесь цветут» с точки зрения ее ритмической организации еще раз доказывает органическую включенность поэта в европейский литературный контекст, а также особую актуальность для обоих авторов апелляции к стиховой составляющей прозаического произведения, оказывающейся одной из важнейших структурных характеристик
