двух смуглых мужчин. В одном из них я с удивлением узнала эмира Садата Алиима, который всего месяц назад пламенно клялся, что всеми фибрами души Маросдиль ненавидит.
Не хотелось отвлекать подругу, но мне было отчаянно необходимо с кем-то поговорить. Я запуталась в собственных чувствах, совсем потеряла покой и не видела достойного выхода из ловушки, в которую загнала сама себя.
– Маро!
Ведьма оторвалась от поцелуя с Садатом, накинула на плечи прозрачный платок, расшитый рубинами, и повернулась к стеклянному шару, отвечая на призыв.
– Эви, как я рада тебя слышать! Котенок, не можешь ли выйти на связь чуть попозже? Немного занята, как видишь. Мальчики не простят, если отвлекусь.
– Хорошо, я все понимаю. Не хочу тебе мешать, – ровным голосом ответила, стараясь не выдать разочарования.
– Подожди, Эви! – Маро капризным жестом оттолкнула лезущего к ней Садата и села так, что лицо заняло весь стеклянный шар. – Ну-ка выкладывай, что там у тебя!
Проницательная Маросдиль! Ей все давалось легко: читать в человеческих душах и направлять их в нужную сторону. Оставаться холодной к врагам и теплой с друзьями. Ее называли «великолепная ведьма», а все знают, какое прозвище народ подарил мне. Я счастливица, что в беде могу рассчитывать на полезный совет Маро.
– Он у меня в замке, – сказала, как сбросила с плеч невероятную тяжесть.
– Кто? – нахмурившись, спросила Маро, а потом догадка осветила ее лицо, и она с придыханием спросила: – Ваня, что ли?
Рейсвальда мы даже в разговоре между собой боялись называть настоящим именем, взамен окрестив простым народным, которое меньше всего подходило властителю богатой страны. Во всем мире одна Маро была посвящена в мое постыдное увлечение королем Айнура.
Покраснев, кивнула, растеряв слова.
– Что он у тебя делает?
– Я спасла его невесту от смерти, взамен заставила служить мне месяц.
– Повезло мальчику, – с азартом прокомментировала Маро и уточнила: – Вы уже наконец того?
– Маро, ты не слышала? Ваня помолвлен!
– Пфф, Эви, ты всегда придумываешь себе несущественные преграды и долго упиваешься возможностью попереживать всласть. Тебе еще год назад нужно было во всей красе предстать пред его наглые очи и заставить очень пожалеть об утерянных возможностях.
– Он любит ее, – сухо сказала я и отвернулась от стеклянного шара.
Маросдиль неотразима и почему-то уверена, что и я произвожу тот же эффект на мужчин. Но мне недавно продемонстрировали наглядное свидетельство того, что за равнодушным фасадом Рейс не скрывает огненную страсть. Ощущаемое от него презрение – увы, очевидный факт. Если мужчина не хочет, его насильно не заставишь.
– Мне нужно с тобой поговорить наедине, – хмуро призналась подруге.
Ведьма обернулась к мужчинам, воркующим голосом
