а может быть, по неизвестной нам, но единственно верной и наверняка известной лишь Гурджиеву причине правоверный промахнулся. Острое лезвие, слегка поранив кожу ниже правого уха Георгия Ивановича, не причинило большого вреда. Неудавшегося убийцу скрутили и увели официанты чайханы.
Гурджиев молча достал белоснежный батистовый платочек и, прикрыв кровоточащую рану, продолжил трапезу. Поняв мой незаданный вопрос, он пробурчал, именно пробурчал, в несвойственной ему манере, но как делают это зануды старики: «Не сегодня, не в этот раз…» Потом, холодно глядя мне в глаза, добавил: «Если ты умеешь считать до десяти, остановись на цифре девять. Ничего не было, потому что не должно было быть».
Я правильно понял просьбу-приказ Георгия Ивановича и до сих пор никогда не упоминал об этом инциденте. Шрам от ножевого удара останется у него на всю жизнь, и чтобы скрыть его, отныне франт Гурджиев будет всегда иметь немодные причёски.
В то утро, за кесешкой зелёного чая размышляя о чём-то своём, он неожиданно сказал: «Что может быть серьёзным для человека, который сидит в тюрьме и приговорён к смерти? Только одно: спастись, убежать. Всё остальное несерьёзно». Эта фраза, сказанная Гурджиевым как бы между прочим, тамгой отпечаталась в моей памяти на всю жизнь. Я вспоминал её всякий раз, когда в критической ситуации у меня возникала необходимость среди прочего несерьёзного не забыть о главном.
Для меня та памятная поездка была лёгкой до того момента, пока мы не посетили захоронение семи великих суфийских мастеров в Бухаре. Находясь под впечатлением от мистического духа этого места, Гурджиев стал задумчив, а после обстоятельного разговора с суфиями в бухарской ханаке Надир-Диван-Беги – самой знаменитой в мире суфийской обители – Георгий Иванович и вовсе замкнулся. Он больше не проронил ни слова до самого возвращения в Баку.
Позже, анализируя эту поездку, я подумал, что причиной изменений Гурджиева послужил один разговор с суфиями. Речь шла о том, что путь духовного совершенства суфия лежит только через полное подчинение учителю (шейху) и выполнение всех его указаний. Чтобы командовать, прежде всего нужно научиться приносить пользу, нужно научиться служить. Думаю, именно этот суфийский закон кардинально изменил воззрения Георгия Ивановича на взаимоотношения учителя и ученика.
Сегодня Гурджиев – это легендарный учитель эзотерической школы, избранник, входящий в эзотерический круг тайных владык мира, владеющий инструментом управления сознанием масс. Между прочим, его ближайшие ученики-обожатели определяют Гурджиева как «феномен, сопоставимый с Иоганном Фаустом». Хотя я считал, что такое сравнение несправедливо, поскольку, в отличие от мошенника Фауста, в характере Георгия Ивановича прагматизма не меньше, чем авантюризма.
Гурджиев приехал вместе с двумя своими учениками. Одним из них был граф Карл Хаусхофер, учёный, политолог, генерал-майор германской армии. О нём я
