улыбаясь, проговорил:
– Ну, иди-иди, гулёна, спать не даёшь никому, разоралси… Учти, Барсик, блох нанесёшь, в дусте купать буду, не обижайси!
– «Спасибо»! – мявкнул невидимый Барсик, будто отвечая невидимой же хозяйке.
Прослушав этот диалог, мы засмеялись, зажав рты, и побежали из этого подъезда…
– Смотри, лампочку-то я украл… – сказал Лёня, показывая лампочку, что засунул себе в задний карман джинсов.
Я засмеялась:
– Так вот кто лампочки везде тырит! Хоть будем знать!
Мы засмеялись вместе.
Мы посмотрели друг на друга, нам даже не темно в этой ночи, как мы можем не увидится завтра?…
Мы оба безошибочно поняли, что то, что случилось с нами только что, у нас обоих было впервые в жизни. Нам не надо спрашивать об этом, мы это почувствовали, без слов.
Я счастлив совершенно.
И я счастлив, что не торопился и не пытался «учиться» с другими девушками какому-то там мастерству поцелуев, разве оно было нужно? Я счастлив, что не было у меня никаких случайных девчонок, перед которыми я чувствовал бы неловкость и стыд за то, что прикасался к ним ничего не чувствуя в своей душе…
Лёлины слова горят во мне. На моих губах, на моём животе, которым я прижимался к ней, на моих руках остался огонь, я задыхаюсь от счастья…
Этой ночью мне приходят такие видения, что мне больно утром…
А ещё утром бабушка ужаснулась открывшемуся утром виду моей физиономии, а дед захохотал:
– Хорош наш-то придёт на экзамен: волосатый, с бланшем, с разбитой мордой – чистый бандит-неформал!.. Я не могу! Абитуриент! А-Ха-Ха-Ха! – у него слёзы выступили на веках от смеха.
– Тебе смешно, у ребёнка, может, сотрясение! – воскликнула бабушка.
Но дед захохотал ещё веселее:
– Трясение у «ребёнка», ага! Ещё какое! Целовался полночи, вон, губы разнесло до носа! Иди, умывайся, герой-любовник!
Когда я вышел уже к завтраку, дед всё так же усмехался, шурша газетой «Правдой», но ничего не говорил, пока я не съел почти весь завтрак: яичницу из трёх яиц. А когда, я поставил тарелку в раковину, собираясь вымыть, добавил всё же, лукаво выглянув поверх газеты:
– Слава Богу, а то я, признаться, беспокоиться начал: семнадцать лет парню, ни одной девочки, волосы эти…
Я посмотрел на деда, не очень понимая, о чём это он говорит, а бабушка, покачала головой, глядя на него:
– Чёрт-те-что в голове у тебя, Иван!
– Да заволнуешься, знаешь ли, старший внук и…
– Ну, хватит, разговорился! – бабушка начала сердится, хмурясь на него.
– Когда познакомишь с невестой-то, Алексей?
– Дай экзамены сдать дитю! – бабушка Лариса, шутливо ударила деда вафельным полотенцем по плечу. Он засмеялся, блестя молодыми глазами.
Вообще, при том, что родители мало присутствовали
