еще окунемся, или – домой?
– Ага, пошли! – радостно ответила Светлана и, подскочив к нему, схватила его за руку. – Саша, а вы плаваете хорошо? А научите… научишь? А то Красный все обещает-обещает, а никак не соберется…
– А где мне тебя учить? – вскинулся Василий. – Дома, в корыте? Когда на море ездили, ты еще маленькая была, а теперь… – Он повернулся к Александру. – Сашка, ну хоть ты ей скажи: негде тут учить!
– Вообще-то можно прямо здесь, – сказал Белов, подумав. – Давай-ка так сделаем: вы с Артемом тут встанете, а я – у того берега.
Ребята вошли в воду по грудь и встали метрах в семи друг от друга. Затем Саша скомандовал:
– Давайте, берите Светлану и запускайте ее ко мне. Как торпеду. А ты, – обратился он к девочке, – ляг на воду и вытяни вперед руки. Вот так… Раз, два… Три! Пускай!
Подняв каскад брызг, Светлана с радостным визгом влетела в Сашины объятья. Она подняла на мальчика сияющие глаза:
– Еще! Еще!
– Братцы, теперь вы ее ловите! Раз, два… Три!
– И-и-и-и!!! Еще!
– Давай, Санька, лови! Темка, пускаем на счет «три»… ТРИ!!!
– Еще! Еще!! ЕЩЕ-О-О-О!!!
– Раз, два…
– Три, но это – последний раз, – раздался с берега спокойный глуховатый голос.
– Ай! – Василий и Артем, услышав голос Сталина, как по команде обернулись, и Светлана, запущенная Сашей, проскочила между ними, чуть не врезавшись носом в песчаный берег. На котором стоял Сталин, бесшумно вышедший из прибрежного ракитника.
Иосиф Виссарионович стоял и, улыбаясь, смотрел на детей. Он сразу заметил и довольную физиономию Василия, и радостные глаза Артема, и восторженное, сияющее лицо дочери. И нужно отметить, ему это очень понравилось. Вот разве чуть лукавая улыбка Белова… Нет, это тоже очень хорошо, но вот куда ее отнести? Ведь Александр старше своих «сверстников» на добрых полвека с хвостиком…
– Значит, обманули охрану и выбрались с дачи по веревке, – не спросил, а утвердил Сталин. – Да, товарищу Власику такое незнакомо. А мы, помнится, так через ущелья переправлялись… – Он по-доброму усмехнулся. – И устроил это, конечно, товарищ Белов. Ай-яй-яй, придется нам Сашу наказать. Сейчас вернемся на дачу, и Саша отправляется в мой кабинет. На два часа. Один.
Белов изо всех сил постарался придать своему лицу огорченное выражение, но чувствовал, что получается плохо. А Сталин тем временем продолжал:
– Сейчас вам принесут сухое белье, переоденетесь и – марш. Только на это раз – через калитку.
– Пап, а это не Сашка придумал! – вдруг подал голос Василий. – Это я! Меня и наказывай.
Сталин посмотрел на сына, хитро прищурился:
– Ты? А откуда про такое узнал?
– Так ты же и рассказывал, – безапелляционно заявил сын и отчаянно покраснел.
Сталин никогда и ничего не забывал и точно помнил: эту историю из своей бурной молодости абрека детям он не рассказывал. Он уже собирался сказать Василию об этом и добавить,
