style="font-size:15px;"> Тут справедливости ради стоит сказать, что по прошествии четверти века предстоятель церкви страны решил окоротить политиканский пыл священнодействующих. Да только поздно. Ибо господин А. знал теперь крепко, что для того, чтобы спустить с цепи свору сию божественную якобы, достаточно одного телефонного звонка, прямо в алтари по сотовой связи…
Но в церковь господин А. всё же заходил вне служебного времени. Стоял себе в уголку да на светлый лик святой Екатерины издали гляделся. Притягивала будто она его, как Хозяйка Медной горы35, что ли – не знаю. А к изображению подходить не дерзал на всякий случай. И из трепетного отношения ко святой, и из боязни сделать что-то не так и тем гнев навлечь служительниц церковных…
Во времена, пока священник ещё не отвадил его от церкви, господин А. любил ходить по храму, иконы целовать. Но как-то у него это получалось не вполне ловко. Ибо несколько раз служительницы оборали его, а однажды и ударили. Потому что, целуя одну икону, он невольно повернулся спиной к другой. – Та на колонне была и, к несчастью, изображала Духа Святаго, как будто можно было Его изобразить.
– Бочком надо-ть целовать, бочком, охальник, – рявкнула бабка и огрела господина А. кулаком по спине. – У-у, еврейская морда! Ты к Кому спиной повернулся-то, понимаешь ли башкой своей дурацкой?! —
Злобные вопли и побои не согласовывались с внутренним настроем господина А., с состоянием души его, с представлением о так называемом «доме божьем». А потому он пробирался в церковь с опаской и даже креститься не дерзал. Ибо обдали его дерьмом однажды и за это.
Возвращался господин А. с работы сильно приуставший. Подошёл к церковной двери и осенил себя крестным знамением. И тут же глаза вытаращил. Потому как перед ними явилось белое от злобы женское лицо, шипящее:
– Как крестишься? Дотрагиваться надо до лба, дотрагиваться пальцами. А ты что делаешь?!.. —
Белое лицо принадлежало одной известной певице, вы её знаете, поэтому имени не назову. А до лба господин А. не дотронулся потому, что с усталости движение не рассчитал…
Господин А. был беден. А потому женщин не интересовал. Тем более, что, стремясь искренне к Небу, он отчасти, но явно утрачивал мужские черты. Ибо Небо требовало расслабленности от тела и глубокого смирения – от души. В то время, как женщинам требовался, если не откровенный хищник-горлогрыз, то уж точно добытчик, охотник, каким и положено мужику быть…
Вот так вот: какой мужик стремится к святости, то невольно некоторые важные мужские черты утрачивает. А который не утрачивает, тому на Духа Святаго глубоко… Вы поняли…
Господин А. не мог, да и не считал нужным подавлять тягу души своей к Небу. Проклятое тело перечило и настаивало на своём. И тогда господин А. в мечтах своих уподоблялся Фредерику Клеггу: ловил, пленял и мучил какую-нибудь придуманную Миранду36 в дальних закоулках сознания своего…
