он отрекся от своей веры на словах, пусть и не в сердце. Он спасся такой ценой. И что толку не одобрять что-либо, если ты ничего не делаешь для того, дабы изменить это? Он просто трус, который побоялся смерти и поэтому выбрал сторону победителей. В аббатстве Кел еще оставались верные Аркесу, готовые вести неравный бой до последней жизни. А он продолжает делать вид, что ничего не изменилось, живет, как жил.
– Что с тобой?
Патрик все это время до боли сжимал кулаки и не дышал. Придя в себя, он резко вырвал свою руку и решительно пошел прочь. О многом стоило подумать в одиночестве. Почему он раньше не видел? Наверное, потому что не хотел. Так легче. В его стране завершалась гражданская война, и проигрывали те люди, взгляды которых он разделял, хоть и старался не думать об этом.
Настал вечер. Путники расположились у костра, греясь и ожидая пока сварится похлебка. Яркие звезды здесь казались ниже, местность представляла собой бескрайнюю каменистую степь. В паре лиг на юг лежали земли Рейли. Меньше всего кто-либо из них желал попасть к тамошних правителям. Поэтому возвращение разведчика встретили с воодушевлением.
– Путь свободен! Правда, мы оказались заметно восточней, чем думали! – с этими словами воин ножом подцепил из котелка кусок мяса, и хотел уже сунуть в рот, но железные пальцы Патрика сжались на его руке.
– Ни один ты голоден, дружище Рорри. Имей терпение!
Разведчик – шустрый, невысокий парень состроил мину, но тут же отшутился и уселся рядом с Дель Рей. Через секунду он уже вовсю флиртовал с девушкой, одновременно порицая Патрика в том, что он рискует уморить голодом единственного тут здравомыслящего.
Через пару часов с ужином было покончено, пятеро воинов мирно посапывали в палатке, а Эльза и Патрик дежурили. Говорил он мало и по делу, что подкупало. Не было тут заискивающей манеры Рорри, не было и непроходимой прямоты Фрамна. Изначально она, конечно, опасалась за себя в компании мужчин-вояк. За последние три года, ей много чего довелось повидать. Она научилась улыбаться человеку и мило беседовать, а через мгновение перерезать горло. Нельзя верить никому, ведь люди – рабы своих желаний и страхов.
Огонь догорел, оставив после себя тусклые угли, которые пока еще грели. Так приходит война, оставляя за собой подобие жизни в разрушенных городах и селах. В Фарии междоусобицы длились три года, а в Аберонии и Эльгаске и того больше. Бог мертв, надежды больше нет. Но сердце говорило другое. Ведь она помнила человека, спасшего ее в Ульмо. Там бы она и осталась, в темном дурно пахнущем переулке, если бы…
– Он врет, – сказанные шепотом слова, встрепенули ее. – Не знаю почему, но сомнений нет.
– Возможно, – предположила Эльза, но она не понимала мотивов. Рорри же должен понимать: ошибка приведет их к колдунам и навсегда оставит там. Никто не выходит оттуда.
– Предлагаю разбудить его и допросить.
– Согласен.
