рублей. Я, конечно, промолчала, но положила «камень за пазуху». Это значит, что я откликнусь на любое достойное предложение.
Семья была приглашена на свадьбу. Выходила замуж дочь друга Александра Михайловича. На следующий день Ольга рассказывала мне: «Когда отец невесты повел ее к жениху, Александр Михайлович изменился в лице и сказал: «Когда Мила будет выходить замуж, мне будет за 65 лет». Она сказала, что выбирать для Василисы не из кого – все женихи разобраны. Поезд ушел, пока Василиса гуляла в Лондоне.
Миле 5 месяцев. Александр Михайлович вернулся в Самару. Или в семье начались денежные затруднения, или начал работать здравый смысл. Семья прекратила финансирование Василисы в Лондоне, и глава семьи сдал съемную квартиру в Москве. Все собрались дома. Жизнь моя сразу усложнилась: Александр Михайлович, казалось, слышал все, что происходило в доме. Мы с Милой были в моей любимой «людской» комнате, где домработница Ирина прибиралась. И вдруг с пылесоса упала щетка и громко стукнулась об пол. Мила, очень чутко реагировавшая на шумы, заплакала. Буквально через полминуты в комнату стремительно вошел Александр Михайлович с вопросом: «Что здесь происходит?» В мгновение ока он успел сбежать с третьего этажа… Наверное, он решил, что я уронила Милу и она ударилась головой о пол с характерным стуком. Верный себе, он выхватил Милу и унес прочь, стараясь защитить ее, сам не зная от чего.
Ольга сказала мне, что завалит меня работой, так как у нее появились новые семейные заботы и заботы, связанные со старшими детьми.
Через неделю Ольга обратилась ко мне с вопросом: «Александр Михайлович сказал: «Спроси няню, готова ли она поехать с нами в пансионат NN (где отдыхает президент) на выходные дни? Нас приглашают друзья». Я ответила согласием. Выезд должен был состояться утром в пятницу. В четверг, когда я уходила домой, Ольга сказала мне, что я – выходная до понедельника. В пансионат они берут маму Александра Михайловича. Я молча проглотила сообщение, но за пазуху положила еще один камень, подумав про себя: «Обещала завалить работой, а на деле – ничего. Это, наверное, русская версия тонкого английского юмора».
Когда появлялась бабушка в доме, я уходила, независимо от того, была ли Ольга дома или нет. Бабушка отстраняла меня от дел, забирала Милу и уже никого не подпускала к ней. Меня отпускали домой до особого распоряжения бабушки. Без оплаты. Но однажды вызвали на следующий день, после того, как бабушка все заботы о Миле взяла на себя. Как оказалось, бабушка посадила Милу в коляску и стала спускать коляску с террасы по ступеням с сидящей в ней Милой лицом вперед. Александр Михайлович в припадке страха за Милу не только разругался с бабушкой, но и выгнал ее из дома. Но в моем отношении к работе это мало что изменило. Я постоянно была в страхе, что придет бабушка и лишит меня работы.
Вернувшись домой, глава семьи занялся созданием инвестиционной компании для того, чтобы Василиса могла работать. Теперь он всегда был дома. И если раньше Ольга могла сказать: «Хоть бы
