моему отцу о том, что со мной происходит, по крайней мере, в школе. С кем–то отец договорился, скорее всего, даже платит за шпионаж.
Я бы не сказала, что меня это сильно расстроило или разозлило. Мне было плевать. Пусть следят, я ничего дурного не делаю, я просто по–своему переживаю горе.
После той истории ещё не раз я слышала в свой адрес разные предположения, кем являюсь, в основном шепотки посторонних людей за спиной. И я, любопытная от природы, постаралась узнать подробнее о молодежной моде и группировках.
Должна сказать, что готы, наверно, были мне наиболее симпатичны: не агрессивны, уважают личное пространство, не навязываются, отличаются, особенно отдельные их представители, высоким эстетическим вкусом: любят классику и готический рок, литературу, особенно поэзию, историю, философию. Предпочитают дизайнерскую одежду. И не соответствуют многим, распространяемым о них, мифам. Если бы я захотела примкнуть к какому–то движению, то, скорее всего, к ним. Мне тогда была близка их замкнутость, любовь к жизни одновременно с уважением к смерти.
И вот прошло около двух лет, и я встречаю одного из них рядом с маминой могилой:
– Простите, что потревожил вас, – галантен, как аристократ, – я иногда прихожу на этот погост поразмышлять. А недавно набрёл на эту могилу, поразился, какая красивая женщина! … Я немного пишу… и она вдохновила меня на новые стихи… это ваша мама? Вы так похожи!
Вот так мы познакомились с Дэниэлом. Зовут его, вообще–то Данил, но он представлялся Дэ’ниэл. Красавец с такими манерами, читающий стихи, посвященные моей маме, не мог меня не впечатлить. Завязалась романтическая дружба. Он ввел меня в свой круг – молодых людей и девушек, в основном студентов–историков или лингвистов, увлекающихся викторианской эстетикой, готической музыкой и романтической поэзией.
Благодаря общению с ними одеваться я начала не мрачно, а стильно и изящно, научилась наносить потрясный макияж, слушала музыку, которая волшебным образом передавала все мои чувства. За лето я полностью переродилась и, придя в выпускной класс, сразила всех! Я была настоящей принцессой! Пусть готической, но принцессой! И ни у кого бы язык не повернулся сказать в мой адрес какую–нибудь гадость.
Маме я обо всём рассказывала, но она ни одобряла, ни ругала моё увлечение. Только всё время повторяла, какая я красавица. И что я должна обязательно поступить в университет, раз у меня такие интеллектуальные друзья и сама я умничка. И я выбрала куда – на лингвиста, как Дэниэл.
Я была уверена, что наша романтическая дружба обязательно перерастет в нечто большее. Только первый шаг, намек должна была сделать я, так принято. Однажды я решилась. Но сначала хотела попросить совета у мамы. На кладбище мы пошли вместе с Дэниэлом.
Всё было прекрасно до того самого момента, как я спросила у мамы, не против ли она наших близких с Дэниэлом отношений. И вдруг случилось что–то невероятное! Прямо между могил начала разверзаться,
