красивые дети!
Наткнувшись на тяжелый взгляд подруги, Надежда испуганно замолчала.
– Ой, прости! Вот я дура!
Лена грустно покачала головой, неторопливо изорвала белую салфетку на мелкие кусочки и посыпала ими стол, как снегом. Всё это время Надежда сидела с виноватым видом и не знала, куда спрятать глаза от стыда, осознав, что допустила вопиющую бестактность.
– Да, Надюха… – произнесла, наконец, Лена. – Умеешь ты утешить… Знаешь ведь – я всех своих мужчин сравнивала с Женькой. Бессмысленное оказалось занятие. Радует одно: в твоем замечательном сценарии есть один неизменный персонаж – это я. И я там, надо полагать, буду тоже… (Лена передразнила подругу) совершенно счастлива… Совершенно…
Надежда поняла, что прощена, смущенно улыбнулась и развела руками: ну, что тут, мол, поделаешь, если иногда «клинит»…
– Знаешь… – тихо проговорила она, – я не пережила бы потерю Максима. И измену тоже… Ведь это равносильно потере… Не простила бы и не пережила… Если бы я только узнала, что у него есть какая-то другая, «параллельная» со мной жизнь, – на этом бы наша история сразу и окончилась… А дальше всё теряет смысл… Мне страшно об этом даже думать.
– Вот и не думай, – сказала Лена, доставая кошелёк. – И так тошно… Сегодня моя очередь платить, а ты зови официанта. Надо идти – работы полно… И знаешь… Всё-таки ты у меня какая-то инфантильная…
– Ну, хоть не малахольная, как обычно, – махнула рукой Надежда. – Уже прогресс.
***
Вечером, после традиционно семейного ужина, где подробно обсуждалось всё случившееся с каждым за день, Надежда, уже почти готовая ко сну, заглянула на половину родителей пожелать им спокойной ночи.
В большой комнате, которую мама по старой привычке звала «зала», все стены были увешены вышитыми её руками картинами. Мама и сейчас сидела в кресле под торшером и ловко орудовала иголкой с ярко-бирюзовой нитью. Увидев дочь, продемонстрировала ей почти готовую работу: одинокий парусник в бушующих морских волнах.
Надежда подошла к маме и поцеловала её в мягкую, покрытую морщинками щёку.
– «Белеет парус одинокий»? Марине понравится! Она же у нас «морская»!
– Да вы меня замучили с этой вышивкой, – вроде бы недовольно проворчала мама, тоже рассматривая рисунок. – Уже вешать некуда! Папа бастует – отказывается рамки делать!
Из второй комнаты – спальни – появился Николай Васильевич с неизменной газетой в руках. Сейчас на нём были мягкие домашние брюки, тёплая клетчатая рубашка, вязаная жилетка – спать он явно ещё не собирался.
– Когда это я отказывался?! – шутливо возмутился он. – Мне для родных детей и внуков ничего не жалко!
– Можно подумать, мне жалко… – примирительно сказала Вера Ивановна, снова берясь за иглу. – Просто стен уже в доме не хватает…
– Это как раз не проблема, – засмеялась Надежда. – Надо будет – ещё один дом построим!
– А, ну, разве
