трезвой.
– Женечка, и ещё по одной – за дружбу! – Надежда подтолкнула руку Жени, чтобы тот выпил. – Потому что нет ничего важнее дружбы… Разве что любовь…. Хотя нет – это разные вещи… В общем, за дружбу, Жень… Давай-давай, до дна… С двух рук.
– Никольская… – пробормотал заплетающимся языком Женя. – Зачем ты меня хочешь споить? Учти – я Ленку люблю… И никогда – слышишь, никогда… Ни в одном глазу… Я тебя, конечно, тоже люблю, но с тобой – только за дружбу… А вот с Ленкой… С Ленкой – за любовь….
Женя выпил водку из одной кружки, поморщился, икнул и запил водкой из второй. Надежда быстро налила в опустевшую тару шампанское – в бутылке ещё оставалось.
Женя очумелым взглядом уставился на Надежду. Та ободряюще ему кивнула:
– На посошок… Перед сном… По последней…
– Не-не-не… – протестующее замотал головой Женя. – Я не могу пить один… Это же твой день рождения…
Женя, покачиваясь, протянул Надежде одну из кружек. Девушка помедлила, затем взяла.
– Ты прав, – сказала она. – Мне тоже не помешает…
Молодые люди залпом выпили шампанское – и Женя тут же рухнул навзничь на одеяло, отключившись ещё «в полёте».
Надежда подползла к Жене, вытащила кружку у него из-под руки и принялась тормошить.
– Женя, ты спишь? – громким шёпотом спросила она. – Ты точно спишь? Крепко?
Женя спал не то что крепко – он, казалось, вообще умер: глаза закатились, голова безвольно повисла, тело стало тяжёлым.
– Ну ладно… – вздохнула Надежда. – Другого случая всё равно не будет… Прости, Женька… Вряд ли ты меня поймешь… Но по-другому я не могу…
Надежда поднесла руку с часами ближе к огню, посмотрела на время – было два часа ночи.
– Ещё рано… – прошептала она. – Усни покрепче, дружочек… А я пока тут приберусь… Потом не до этого будет…
Надежда прикрыла Женю краем одеяла так, что его длинные худые конечности остались на траве, а сама стала наводить порядок у костра. Через какое-то время Женя заворочался, попытался повернуться на бок и поджать под себя ноги.
– Э, нет… – бросилась к нему Надежда. – Так не пойдет…
Она уселась на ноги парня и прижала их к земле – мертвецки пьяный Женя прекратил попытки изменить позу и захрапел. Девушка встала, немного послушала рулады, которые выдавал Женя, потом перетащила кучу сухого хвороста для костра поближе к его ногам. Осторожно осмотревшись, достала из рюкзака замотанный в газету топорик, развернула – остро наточенное лезвие блеснуло, отразив слабый свет почти погасшего костра.
Между тем, понемногу начинало светать, и Надежда тревожно посмотрела на палатку, где спала Лена, – та могла проснуться в самое неподходящее время. «Чуток и тревожен сон алкоголика», – любила пошутить Савельева, перебрав лишнего, но обычно так и было: сначала она крепко засыпала, а через пару часов резко открывала глаза и потом колобродила до утра, не в силах уснуть. Сейчас
