столько солдат, в остальные дни надобно было едва четверть от отряда. Люди приезжали с окрестных деревень семьями, с детьми, брали с собой еду. Ехали смотреть казнь.
– Не пускай их сюда,– орал Брюнхвальд своим людям. – На пять шагов к эшафоту не пускай. Эй, ты! Убирай телегу, прочь, не ставь тут.
– Бургомистр скряга, эшафот из палок построил, – говорил кавалер.
– Да и Бог с ним, всё равно завтра разберут его.
– Да простоит ли он до завтра, сейчас взойдут на него шесть человек, как бы не рухнул он.
– Будем Богу молиться – не рухнет,– говорил ротмистр и тут же опять орал.– Куда с телегой прёшь? Сержант, не пускай их сюда с телегами, заворачивай их на улице обратно.
Бургомистр, члены магистрата, местные святые отцы и прочие нобили – все были в сборе. Женщин тоже привели, они стояли у эшафота. Покорные, не рыдали даже. Среди них была и вдова Вайс. Зная, что на эшафоте ей заголят спину, она была только в юбке и полотняной рубахе, и в чепце, да под шалью. Лицо её было бледное, почти белое, подстатье рубахе. Она то и дело бросала взгляды на Брюнхвальда. Тот ей едва заметно кивал. А потом начинал разговор:
– Ваш Сыч-то не подведёт? Не станет с неё кожу снимать?
– Карл, мы уже пять раз говорили об этом.– Устало отвечал Волков.
– Я волнуюсь.
– Да не волнуйтесь вы.
Волкова начинала раздражать эта ситуация, не вовремя ротмистр затеял эти игры в любовь. Да и не та была бабёнка, чтобы так за неё волноваться. Повалять такую в перинах – это кто ж против будет, а вот в рыцарство играть-то зачем?
– Старый дурень,– тихо сказал кавалер тихо, чтоб Брюнхвальд не слыхал,– истинно говорят: седина в бороду бес в ребро. Или ещё куда.
– Что? – Не расслышал ротмистр.
– Говорю, все вроде собрались, чего святые отцы не начинают?
Брюнхвальд кивал соглашаясь.
А святые отцы, будто их услыхали, переглянулись и отец Николас сказал:
– Так, все вроде собрались, может и начнём, Богу помолившись.
– Так, почитайте молитву, отец Николас,– предложил отец Иоганн.
– А что ж, почитаю,– отец Николас встал, распевно и громко стал читать короткую молитву,– люди, кто смог, кто был рядом, слушали его и ему вторили, но таких было не много, уж больно людно было на площади. А дочитав, отец Николас кивнул Волкову:
– Кавалер, так начинайте уже дело.
Волков кивнул и сказал Максимилиану:
– Идите на эшафот, прочитайте приговор, но читайте погромче, попробуйте перекричать толпу.
А святые отцы позвали палача. Фриц Ламме выглядел неважно, болел ещё после того, как кавалер избил его палкой. Но, несмотря на это он почти бегом прибежал к святым отцам.
– Ты, добрый человек, бабам языки под корень не режь,– говорил отец Иоганн,– кончик режь, пусть шепелявят, но чтоб говорили.
– Да святой отец,– кивал Сыч.
– Правильно,–
