дам, да и отмор принять надо, тем более что кое-кто уже спички под веки мостит.
– Да ни в жизнь, – встрепенулся Кашин. – Мои молодцы и не такое видели. Все-таки на земле работают.
– Ага, – ухмыльнулся Дир. – Камень топчут.
Дорожкина Дир ставил в последнюю очередь. Сначала пристроил над крутым склоном околоточных, потом возился в буреломе с Кашиным, заставив того бурчать и возмущаться какими-то обстоятельствами майорского существования. Затем поставил Маргариту и поманил к себе пальцем Дорожкина.
– Ты последний, – подмигнул Дир младшему инспектору.
– А Ромашкин? – оглянулся Дорожкин на развалившегося на куче листвы Веста.
– Ромашкин свою работу уже сделал, сейчас на заимку его отправлю, – объяснил Дир. – Он нам теперь не помощник. Ворон ворону глаз не выклюет.
– Так мы на птиц охотиться будем? – сдвинул брови Дорожкин, пытаясь скрыть вновь начинающую пробивать его дрожь.
– Нет, – удивился Дир. – Но ворон, кстати, птица тоже с характером. Смотри. Встанешь здесь, – он показал на раздваивающийся на высоте метра от земли ствол липы. – Видишь колоду на дне оврага, у бурелома? Ну, пятно темное? Там туша. Тут ведь как. Зверь пойдет мимо меня с самого начала оврага. Я бы его на подходе взял, но он очень быстр. А с учетом, что свежий, так еще и глуп. Не по уму, по глупости вывернется. Но когда его припечет, он по-любому как зверь дышать будет. Тут уж на глупость рассчитывать не придется. Знаешь, что это значит?
– Нет, – затаил дыхание Дорожкин.
– Это значит, что он на тебя пойдет, парень, – сдвинул брови Дир, закряхтел, присел на раздвоенную липу, но все равно остался выше Дорожкина. – Ты уж не обессудь, но кроме тебя сюда ставить некого. Я ведь и отворотом тебя мазать не буду, но ты не волнуйся, я, конечно, не такой шустрый, как он, но буду здесь же секунд через пять, а то и раньше. Но ты справишься.
– Вы уверены? – хрипло спросил Дорожкин. – Как все пройдет?
– Да просто, – махнул ручищей Дир. – Зверь подойдет к туше. Маргарита в темноте видит прилично, стреляет без промаха. Она как раз над буреломом засела, но с этой стороны, на склоне. От тебя метров тридцать. Да ее видно пока еще. Вон. Так вот, зверь подойдет к туше. Как только примется за еду, а он, по моим прикидкам, очень голодным будет, она его подстрелит. Не знаю, положит ли сразу или нет, но попадет – это точно. А уж если попадет, то будет такая штука, ну заискрится он, что ли. Увидишь. Тут вступит Кашин. Уж в светящуюся мишень хоть одну пулю майор положить должен. Если попадет в голову, зверь, считай, готов. В ногу – тоже хорошо. К тому же не забывай, что и у Маргариты в барабане не один патрон.
– Я не забываю, – кивнул Дорожкин.
– Вот, – смешно подмигнул Дорожкину сразу двумя глазами Дир. – Но, если даже случится невозможное, и никто в него не попадет, он может рвануться обратно, на тропу, по которой вошел в овраг.
– Это вряд ли, –
