вскоре произошло, хотя и было совершенно неожиданным. Врач, наблюдавший Наташу, сказал, что она опять ждет ребенка. Но после всех волнений, невзгод и переживаний она не хотела больше испытывать судьбу. По крайней мере, не сейчас. Доктор Рахманов пообещал сделать все от него зависящее, чтобы операция обошлась без осложнений…
Ситуация усугублялась тем, что поручик Вульферт вновь заявил о своих правах. Он не давал знать о себе все лето, но когда Наташа вернулась в Москву, до нее дошли зловещие слухи, что Владимир собирается предъявить права на ее сына. Молодой женщине показалось, что под ногами у нее разверзлась земля… она услышала звон колокола… нет, он не звонил даже, а грозно бил в набат!
Михаил был взволнован не меньше Наташи. Но он, мужчина, не терял хладнокровия, успокаивал, как мог, любимую женщину. А потом высказал вполне здравую мысль: если те, кто давно обещают им помочь, все-таки не помогут, то вопрос можно уладить с помощью денег.
И он оказался прав. Сумма «отступных» была названа огромная, но получение ее бывшим мужем Наталии Сергеевны гарантировало, что маленький Георгий Вульферт исчезнет, испарится – словно его никогда и на свете не было. Такая вот плата за право быть родителями собственного дитя…
В соответствии с документами о рождении и крещении Георгия развод его матери был оформлен ко времени появления ребенка на свет. Но это неправда. Все события, связанные с тем, чтобы мальчик не носил чуждую ему фамилию, были «исправлены». Восторжествовала истина высшая, а не формальная. И этому нужно только радоваться. Вульферт вынужденно дал согласие на юридический отказ от ни в чем не повинного ребенка. Совесть и деньги стали фундаментом его решения.
13 ноября – спустя шестнадцать недель после рождения мальчика и почти восемь недель после его крещения, император Николай II подписал Указ Правительствующему сенату, который не подлежал публикации. В нем сказано: «…сына состоящей в разводе Наталии Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, Всемилостивейше возводим в потомственное дворянское Российской империи достоинство с предоставлением ему фамилии Брасов и отчества Михайлович». Фамилию мальчику дали по названию имения Брасово, которое досталось великому князю Михаилу по наследству от умершего брата Георгия.
Указом императора мальчик был официально признан сыном великого князя Михаила Александровича, и в то же время имя отца сохраняло инкогнито. Социальное положение ребенка было определено как «потомственный дворянин», но – без титула. Георгий Михайлович Брасов – вот та милость, которую оказал родному племяннику Николай II.
Михаил и Наташа вздохнули, наконец, с облегчением. Они могли теперь позволить себе уехать за границу, а окончательные переговоры с Вульфертом должен был провести Алексей Матвеев. Этот многоопытный юрист и терпеливый по природе своей человек знал, как лучше всего воздействовать на Владимира, который хотел получить за «отказ от отцовства» как
