ее бесцветную внешность в цветущий лик юной девы. Конечно, можно зачернить ресницы и брови, но разве надлежит будущей королеве размалевываться, как девице из балагана?
«Все это глупости, – напомнила себе принцесса, ныряя в полумрак дворцовых анфилад, – великая сила подвластна мне – самая могущественная из тех, что достаются людям. Неблагодарно сетовать на отсутствие пригожего личика!»
Так она успокаивала себя не один раз, подмечая, с каким трепетом взирают молодые герцоги и маркизы на хорошеньких барышень при дворе. И только Этельстан оставался неизменно верным и глядел на нее одну.
Дорогой брат… Сегодня он особенно нервничал, когда открывал бал с будущей королевой. Ладони взмокли, танцевальные па получались неловкими – наверняка переживал по поводу завтрашней коронации.
– Как только сумеешь вырваться, приходи на наше место в саду, – шепнул принц, прерывисто дыша сестре в ухо.
Она забавно сморщила нос.
– Разве это не потерпит до завтра?
– Герда, для меня невообразимо важно встретиться с тобой именно сегодня!
Глаза Этельстана лихорадочно блестели, и она решила не будить недавних обид отказом.
– Хорошо.
С тех пор, казалось, минула вечность. Бесконечные гости все желали ей мудрости, процветания, словно благополучие ее – единственное, что занимало их умы. Скучные вельможи заводили пространные разговоры ни о чем, целовали ей руку, делали комплименты.
За полночь вырвавшись из духоты праздничного холла, принцесса и сама ощутила облегчение. Скорее бы стащить с головы стальной обруч, к которому крепились живые цветы, и подарить отдых гудящим ногам…
Но пока гремел бал, она вышагивала гордо и степенно, сохраняя прямую осанку, расправив усталые плечи, будто невидимые наблюдатели не спускали с нее глаз даже в безлюдных переходах. Так уж воспитывали терновых принцесс – во всем служить подданным примером.
– Этельстан? – тихонько позвала Исгерд, очутившись в саду.
В ответ соловей зашелся встревоженной трелью и резко умолк.
– Хм. – Она осторожно ступила на траву.
Ночь выдалась безлунная – ни Серб, ни Альхека три дня кряду не появлялись на небосводе. В открытой части дворцового парка пришлось установить жаровни с огнем, чтобы вышедшие подышать свежим воздухом придворные сумели отыскать в зарослях обратную дорогу.
Но в личных королевских владениях светильников не жгли – гости сюда не забредали.
«И мне не следовало», – отчего-то промелькнуло в мыслях у принцессы.
Придерживая платье, она спустилась по знакомой тропинке в глубь благоухающего сада. Ночные птицы больше не щебетали, откуда ни возьмись над верхушками деревьев взвился сердитый холодный ветер.
«А ведь было тихо». – Исгерд замешкалась, готовая повернуть назад. В висках болезненно постукивало.
Но
