пряди лезли в глаза, путались в складках плаща.
– В моей спальне как раз обнаружился целый ветряной гардероб! Сапоги, кафтаны, кольчуги. Уверена, ты найдешь туалет по размеру.
За возможность поболтать на отвлеченную тему Изольда ухватилась с тройным усердием, к тому же ветер вел себя как ни в чем не бывало – хороший знак.
– Понадобятся плотная туника, шерстяной плащ… Перчатки или наручи тоже не помешают…
Не дослушав ее, северный владыка кивнул.
– Согласен. Но прежде мне потребуется нож. Тот, которым ты вчера угрожала Вее Эрне, сгодится.
– Зачем? – забеспокоилась Изольда.
Она надеялась раз и навсегда позабыть о проклятом кинжале.
– Идем, поможешь его отыскать…
– Погоди. – Принцесса нагнала его на ступеньках. – Зачем тебе клинок?
– Хочу обрезать волосы.
Колдунья споткнулась, встала как вкопанная.
– Нет!
– Да. – Верховный переступил порог усыпальницы Розы Ветров. – Иначе однажды они задушат меня во сне.
– Как же так? – Изольда рванула следом, с трудом сдерживая вопли протеста. – Нельзя принимать подобные решения сгоряча!
– Это всего лишь волосы. – Руки ветра уже шарили в кучах хлама.
– Неправда. У тебя волшебная шевелюра – в жизни не видела красивее.
– Оставишь себе на память.
– Я серьезно, Хёльм, – желая настоять на своем, она тронула его за локоть, – избавляться от таких волос – преступление. Ты же Северный ветер, в конце концов!
Запретные слова сорвались быстрее стрелы. Если бы могла, колдунья взяла бы их назад, но сказанного не воротишь.
Верховный владыка отшатнулся от нее, сжался напряженно.
– Ошибаешься, я кто угодно теперь, но не повелитель вьюг и северных ураганов! Глупо тешиться мыслью, что все будет как раньше, от правды это не убережет!
Резким движением он стянул болтающуюся лоскутами бесполезную накидку и швырнул на пол. Лицо сделалось каменным.
«Глупая, глупая девчонка!» – Изольда закусила губу, в тысячный раз проклиная свой болтливый язык. На роду ей, что ли, написано ненароком ранить дорогих людей?
– Либо помоги раздобыть клинок, – промолвил ветер глухо, – либо не путайся под ногами.
Вспышка гнева на свою незавидную участь угасла, уступив место насущным заботам. Только принцесса, попавшая под горячую руку, затаила в душе печаль.
Нож она откопала в два счета – голубой блеск так и притягивал взор.
– Вот. – Мысок сапога уперся в острое лезвие. – Противно до него дотрагиваться.
Без колебаний ветер потянулся к гладкой рукояти, занес руку для одного решительного движения. Но тихий возглас не дал совершить задуманное.
– Погоди… Не стоит так коротко. – Принцесса запнулась и раскрыла черную от узоров ладошку. – Позволь мне… Обещаю,
