но сущим Нероном со своими сородичами-людьми.
Затем разговор зашел о Центральной Азии, и Гринслейд заметил, что если когда-нибудь снова покинет Англию, то непременно отправится в эти края, так как именно туда стекается самое отъявленное отребье со всего света. По его мнению, в конце концов в тех краях должно случиться что-то очень необычное.
«Вы только подумайте! – в конце концов воскликнул он. – В городах с такими поистине сказочными названиями и невероятным прошлым, как Бухара или Самарканд, власть захватили какие-то жалкие банды коммунистов! Так не может продолжаться вечно. В один прекрасный день водоворот истории породит нового Чингисхана или Тимура. В Европе царит сущий бедлам, но Азия – это первозданный хаос».
После обеда мы уселись у камина в библиотеке, которую я отделал на манер библиотеки сэра Уолтера Булливанта в Кеннете, как поклялся себе семь лет назад. Вообще-то я рассчитывал превратить ее в свое персональное гнездышко, где мог бы спокойно писать, читать и курить, но Мэри не позволила. У нее наверху имелась своя симпатичная гостиная, обшитая деревянными панелями, но она редко туда заглядывала. И хоть я, бывало, прогонял ее, она всегда возвращалась, как полевая куропатка возвращается к гнезду.
Вот и сейчас она уселась по другую сторону моего письменного стола. Что касается порядка, я придерживаюсь взглядов старого охотника, но с Мэри невозможно бороться. Поэтому мое рабочее место обычно завалено ее письмами и шитьем, игрушки и раскраски Питера Джона до отказа заполняют шкаф, где я держу свои альбомы с рыболовными мушками, а сам Питер Джон каждое утро устраивает себе домик под перевернутым стулом на каминном коврике.
Вечер выдался прохладным, поэтому сидеть у огня было приятно, дрова из старого грушевого дерева наполняли библиотеку чудесным ароматом. Док взял детектив, который я вполглаза читал, и небрежно взглянул на обложку.
– Я способен читать практически все, – укоризненно проговорил он, – но меня все равно поражает, что ты, Дик, тратишь время на подобную ерунду. Эти книжонки слишком примитивны. Ты и сам способен сочинить что-нибудь похлеще.
– Кто угодно, только не я! Это чертовски увлекательно, и я просто не понимаю, как людям удается так писать.
– Нет ничего проще. Автор пишет рассказ индуктивно, а читатель следует за ходом его мыслей дедуктивно. Понимаешь, о чем я толкую?
– Нет, – честно признался я.
– Смотри. Допустим, я хочу написать роман, который будет пользоваться спросом у не слишком разборчивой публики. Тогда я начну с того, что подберу пару-тройку фактов или вещей, никак между собой, на первый взгляд, не связанных.
– Например?
– Да все, что угодно… – Подумав секунду, он продолжил: – Например, слепая старуха за прялкой на западе Северного нагорья[5], какой-нибудь сарай на норвежском саэтере
Часть Шотландии, расположенная севернее залива Ферт-оф-Клайд.
