два важнейших последствия. Мы столкнемся с ослаблением способности логически рассуждать – а ведь именно это сближает людей со Всевышним, и наверняка утратим всякий контроль над собой.
Я встал, чтобы закурить. Не знаю, почему, но меня начал слегка угнетать диагноз, поставленный доком нашему времени. Впрочем, вряд ли он говорил все это с полной серьезностью, поскольку сразу, без всякого перехода переключился на рыбалку, одно из своих многочисленных хобби. В нашей речушке рыба на мушку почти не ловилась, но в этом сезоне я договорился с Арчи Ройленсом съездить в близлежащий «олений лес»[7]. Том Гринслейд собирался отправиться со мной, чтобы попробовать половить в тамошней реке семгу. В прошлом году на Северном нагорье совершенно исчезла форель, и мы принялись обсуждать вероятные причины этого явления. Док с ходу выдвинул дюжину теорий, и мы позабыли о человеческой психологии, погрузившись в загадочную психологию рыб из семейства лососевых.
После этого Мэри нам спела, ибо я считаю вечер пропавшим зря, если не услышу ее пения, а в половине одиннадцатого Гринслейд надел пальто и церемонно откланялся.
Когда я курил последнюю трубку, мои мысли снова вернулись к разговору с доком. Я обрел тихую гавань, но как бушуют и пенятся волны в открытом море, до чего коварны приливы и отливы!
«Нет ли чего-то постыдного в том, что я так благоденствую в столь неуютном мире?» – подумал я, но затем решил, что нет, я заслужил свой покой, так как прожил довольно беспокойную жизнь. И все же мне снова вспомнились слова Мэри о том, что по жизни надо идти на цыпочках. Поразмыслив, я решил, что мое поведение вполне удовлетворяет такому требованию: я всегда был благодарен провидению за его милости и ни в коем случае не собирался искушать его самодовольством.
Уже собираясь подняться в спальню, я заметил письма на столике в холле, которые так и не удосужился просмотреть. В основном счета, квитанции и рекламные проспекты всевозможных торговцев. Но среди них обнаружился конверт, подписанный знакомым почерком, и едва он попался мне на глаза, как сердце у меня упало.
Письмо было от сэра Уолтера Булливанта, лорда Артинсвелла. В то время он уже покинул Министерство иностранных дел, и теперь жил в своем доме в Кеннете. Мы время от времени переписывались, обсуждая сельское хозяйство и рыбную ловлю, но меня внезапно охватило предчувствие, что на сей раз речь пойдет о чем-то гораздо более серьезном. Выждав секунду-две, я глубоко вздохнул и вскрыл конверт.
Сэр Уолтер писал:
«Дорогой Дик, отнесись к этому письму как к предупреждению. Через пару дней к тебе обратятся с просьбой, нет, скорее, с требованием заняться одним довольно хлопотным делом. Я с этим не связан, но кое-что мне известно. Если ты согласишься, это будет означать конец твоей безоблачной жизни. Не хочу влиять на твое решение в ту или иную сторону, просто предупреждаю о том, что произойдет, чтобы ты мог подготовиться и не был застигнут
«Оленьи леса» – участки территории в горах Шотландии, предназначенные для разведения благородных оленей. Несмотря на название, многие из них вообще лишены древесной растительности и выглядят обычными пастбищами.
