через случившееся, как через мелкий досадный эпизод, пока не получается.
Развернувшись на каблуках, он пошёл в сторону Яузского бульвара ускоренным шагом. Никаких такси. Пешком. Для крепкого сна. Чтобы уже завтра на свежую голову – определиться, куда рвануть в короткий отпуск. Уж точно не на Замбези. На драки мартышек он и в Москве насмотрелся.
Москва-сити. 24 октября. 15.45
Блёклый свет пасмурного дня безуспешно пытался завладеть комнатой на высоком этаже одного из новейших офисных комплексов столицы. Косо, в полуповорот раскрытые жалюзи пропускали ровно столько естественного освещения, чтобы обитатели помещения могли не спотыкаться, переходя от своего стола к соседнему. Разноцветные папки, компьютеры, комната для переговоров за матовым стеклом. От банального инкубатора для клерков отличие одно, зато значимое. Огромная интерактивная карта мира на стене, разделяющей помещение примерно надвое. Дотронувшись до нужной точки и «раздвинув» её пальцами, как на экране смартфона, можно добраться через спутник даже до внутренностей периметра крааля скотоводов Родезии.
– Караваджо, Бернини, Пуришкевич[2]… Том Сойер? Занятно. А он как, от яркого света в истерику не впадает, вы проверяли? – миловидная женщина с тонкими чертами лица оттолкнулась ногой от тумбы письменного стола и поехала прямо на кресле к маленькой импровизированной кухне.
– Спортсменка, – проследив глазами её маневрирование, одобрительно кивнул мужчина, угощавшийся на кухне лёгким полдником.
А она встала со своего транспортного средства и потрясла перед шефом листом бумаги, представлявшим собой заполненный анкетный лист. Часть теста представляла собой выбор одного варианта из четырёх: ананас или апельсин, Никита Богословский или Анна Ахматова… Будда или?
– Макс, ты сам почитай… Он то ли прикалывался, то ли вообразил себя Серым волком из мультика, – на её лице появилась ироническая улыбка, белокурый конский хвост на затылке забавно качнулся. – Он вообще кто?
– Да нет, в полнолуние шерстью не обрастает. Он известный режиссёр. Типа творческого кризиса. После премьеры его сериала на телике публика из истеблишмента его заклевала, – шеф отхлебнул кофе из кружки. Коржик, засунутый в рот, на некоторое время оттопырил его щёку наподобие флюса. – Хотя умом все понимают, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Ну, в общем, у него настроение плохое, ему надо в пампасы.
– Не, в пампасы не надо, – встряла другая сотрудница офиса. – Красота спасёт мир в его душе. Отправим его туда, где император Диоклетиан растил капусту, пока его обратно не позвали править.
Прочитав в досье фамилию режиссёра, шерп подняла брови, глубоко вздохнула, глянула на коллег несколько ошарашенно. Это вызвало только ободряющие улыбки – оно и понятно, его лицо и эта фамилия постоянно мелькали в прессе. Его опекать?.. Слегка покраснела, но взяла себя в руки.
– А
Пуришкевич Владимир Иванович – русский политический деятель начала XX века, придерживался правых консервативных взглядов, черносотенец, лидер Союза русского народа и Союза Михаила архангела.
